Читаем Наполеон. Годы величия полностью

Те, кто, подобно мне, имел счастье знать и видеть ее достаточно близко, должны понимать, почему, с моей точки зрения, существует такая большая разница между госпожой Валевской, нежной и скромной женщиной, воспитывавшей в уединении сына императора, и всеми фаворитками победителя Аустерлица.

Меневаль

Эйлау

Активное наступление русской армии заставило Наполеона вновь начать военные действия. Он покинул Варшаву, чтобы 8 февраля 1807 года сразиться с русскими в битве при Прейсиш-Эйлау, которая оказалась кровопролитной и очень упорной. Вечером накануне сражения мы ночевали в маленькой деревне Эйлау и вернулись туда же на следующий день после битвы.

Там Наполеон три дня организовывал вывоз раненых с поля боя и принимал меры по скорейшему подвозу необходимого для армии запаса провизии. Через несколько дней после битвы он ответил на предложения, сделанные ему королем Пруссии. Он выразил готовность положить конец бедам Пруссии — заключить сепаратный мир и преобразовать прусскую монархию, которая в качестве промежуточной державы и барьера против России была необходима для спокойствия всей Европы. Но вся эта переписка между монархами ни к чему не привела.

Констан

Финкенштейн

Наше пребывание в Финкенштейне в апреле 1807 года стало весьма утомительным, и, для того чтобы как-то провести время, его величество иногда играл в карты со своими генералами и адъютантами. Обычно играли в «двадцать одно», и великий капитан получал большое удовольствие от жульничества, придерживая в течение нескольких сдач карты, необходимые для того, чтобы набрать требуемое число. Он очень забавлялся, когда выигрывал с помощью этой хитрости. Я снабжал его суммой, необходимой для игры, и как только он возвращался в свои апартаменты, я получал приказ подсчитать сумму его выигрыша. Он всегда отдавал мне половину своих приобретений, а остаток я делил между слугами.

Братьям императора, хотя они и были королями, иногда приходилось ожидать его в императорской прихожей. Король Жером однажды утром явился по приказанию императора, который, еще не встав с постели, сказал мне, чтобы я попросил короля подождать. Так как императору захотелось еще немного поспать, то я оставался с другими слугами в салоне, который использовался в качестве прихожей, и король ждал императора вместе с нами; я бы не сказал, что ждал он терпеливо, ибо постоянно пересаживался с кресла на кресло, метался взад и вперед между окном и камином, демонстрируя крайнее раздражение, то и дело обращаясь ко мне, поскольку всегда относился ко мне с большой добротой. Таким образом прошло более тридцати минут, и наконец я вошел в комнату императора и, когда он набрасывал на себя халат, сообщил ему, что его ожидает его высочество. Пригласив короля в комнату императора, я вышел.

Император оказал ему холодный прием и очень строго отчитал. Так как он говорил очень громко, то я, против своей воли, хорошо его слышал; но король в чем-то извинялся таким тихим голосом, что ни одного слова из его оправданий я не слышал. Подобные сцены повторялись часто, ибо Жером был рассеянным и расточительным, что больше всего не нравилось императору, хотя он и любил его или, точнее, — очень любил его; удивительно, что, несмотря на частые случаи недовольства, которое вызывала у него его семья, император все же испытывал ко всем своим близким самые теплые чувства.

Меневаль

Последствия битвы при Фридланде

Армия русского царя получила значительное подкрепление, и половинчатый успех в битве при Эйлау, который его генералы представили как победу, придал Александру дополнительную уверенность. Он дал заманчивые обещания королю Пруссии и склонил его к заключению в Бартенштейне союза, ставшего пробным камнем соглашений, которые в 1813 году, после успешных переговоров, закончились их подписанием.

Целью этого нового союза явились восстановление прусской монархии, реставрация независимости немецких государств и реализация важных планов, направленных против Франции, если война с нею закончится для союзников благоприятно. Англия и Швеция согласились с условиями договоренностей в Бартенштейне, но Австрия предпочла остаться в стороне.

Тем временем императору предложили провести встречу в рамках всеобщего конгресса, в котором должны были участвовать все державы Европы, находившиеся в состоянии войны. Император согласился с этим предложением, но с некоторыми оговорками. Союзники высказали пожелание выслушать от Наполеона основы будущей договоренности, хотя сами они ничего не предложили. Наполеон без колебаний ответил, что будущие договоры должны основываться на условиях равенства, взаимности и системы справедливых компенсаций.

Перейти на страницу:

Все книги серии Биографии и мемуары

Похожие книги

100 рассказов о стыковке
100 рассказов о стыковке

Р' ваших руках, уважаемый читатель, — вторая часть книги В«100 рассказов о стыковке и о РґСЂСѓРіРёС… приключениях в космосе и на Земле». Первая часть этой книги, охватившая период РѕС' зарождения отечественной космонавтики до 1974 года, увидела свет в 2003 году. Автор выполнил СЃРІРѕРµ обещание и довел повествование почти до наших дней, осветив во второй части, которую ему не удалось увидеть изданной, два крупных периода в развитии нашей космонавтики: с 1975 по 1992 год и с 1992 года до начала XXI века. Как непосредственный участник всех наиболее важных событий в области космонавтики, он делится СЃРІРѕРёРјРё впечатлениями и размышлениями о развитии науки и техники в нашей стране, освоении космоса, о людях, делавших историю, о непростых жизненных перипетиях, выпавших на долю автора и его коллег. Владимир Сергеевич Сыромятников (1933—2006) — член–корреспондент Р РѕСЃСЃРёР№СЃРєРѕР№ академии наук, профессор, доктор технических наук, заслуженный деятель науки Р РѕСЃСЃРёР№СЃРєРѕР№ Федерации, лауреат Ленинской премии, академик Академии космонавтики, академик Международной академии астронавтики, действительный член Американского института астронавтики и аэронавтики. Р

Владимир Сергеевич Сыромятников

Биографии и Мемуары
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
След в океане
След в океане

Имя Александра Городницкого хорошо известно не только любителям поэзии и авторской песни, но и ученым, связанным с океанологией. В своей новой книге, автор рассказывает о детстве и юности, о том, как рождались песни, о научных экспедициях в Арктику и различные районы Мирового океана, о своих друзьях — писателях, поэтах, геологах, ученых.Это не просто мемуары — скорее, философско-лирический взгляд на мир и эпоху, попытка осмыслить недавнее прошлое, рассказать о людях, с которыми сталкивала судьба. А рассказчик Александр Городницкий великолепный, его неожиданный юмор, легкая ирония, умение подмечать детали, тонкое поэтическое восприятие окружающего делают «маленькое чудо»: мы как бы переносимся то на палубу «Крузенштерна», то на поляну Грушинского фестиваля авторской песни, оказываемся в одной компании с Юрием Визбором или Владимиром Высоцким, Натаном Эйдельманом или Давидом Самойловым.Пересказать книгу нельзя — прочитайте ее сами, и перед вами совершенно по-новому откроется человек, чьи песни знакомы с детства.Книга иллюстрирована фотографиями.

Александр Моисеевич Городницкий

Биографии и Мемуары / Документальное