Наполеон и Жозефина

Желая убедиться в том, что примадонна все еще достойна его, Бонапарт тотчас же пригласил ее к себе на ужин и перед десертом, не в состоянии больше владеть собой, бросился вместе с нею на постель. Издав громкий, но очень мелодичный крик, она с радостью отдалась ему.

Рано утром Бурьенн, пришедший сообщить Первому консулу о капитуляции Генуи, нашел любовников крепко спящими в объятиях друг друга. 13 июня Бонапарт покинул Джузеппину и отправился бить австрийцев при Маренго[11]. Но вернулся очень быстро, чтобы в дуэте слиться с ней в постели.

"Наиболее великие любовники, — пишет со всей серьезностью доктор Симон Уолтер в своем трактате "Секс и все, что вокруг него", — обычно устраивают себе передышки в любви, дабы избежать пресыщения и иметь время набраться сил, черпая вдохновение в других занятиях, восстанавливающих тонус, который необходим, чтобы вернуть увядшему ростку его гибкость и силу".

Подчиняясь этим общим законам, Бонапарт и Грассини использовали свои передышки для посещения артистических кругов Милана. Они встречались с композиторами, артистами, художниками, музыкантами, дирижерами. Однажды они пригласили к себе знаменитого певца Марчези, о котором говорили, что он "вызывает эхо из лона прекрасных зрительниц". Но, как все недалекие люди, этот певец обожал мишурный блеск. Он был шокирован, увидев простой мундир Бонапарта, и стал презирать его. Когда Первый консул попросил Марчези спеть арию, тот выпрямился во весь свой маленький рост и с надменным видом обратил на Бонапарта испепеляющий взгляд:

— Синьор дженераль, если это та ария, которая вам нужна, вам лучше всего слушать ее в другом конце сада.

Бонапарт не любил подобных шуток и Марчези был тотчас же арестован и заключен на шесть месяцев в тюрьму.

В другой раз Бонапарт познакомился с Крессентини — знаменитым певцом. Его голос кристальной чистоты являлся результатом такой же операции, которой подверг себя много лет назад Абеляр. Будущему императору, пожелавшему отметить заслуги певца, пришла в голову странная идея: он вознамерился наградить кастрата крестом "За храбрость". Естественно, этот поступок многих возмутил. Кое-кто утверждал, что особа, потерявшая мужские достоинства, не имеет права носить медаль, предназначенную для полноценных мужчин. Вмешалась Грассини:

— Бонапарт правильно сделал, дав ему этот орден. Он его заслуживает.

— Но почему?

Певица сделала трагическое лицо:

— Но ведь у него было серьезное ранение.

Все расхохотались, а Бонапарт решил, что его любовница, как все чувственные женщины, мучительно переживает, что мужчина лишился "части своей погремушки".

Бонапарт был очень горд, соблазнив самую блистательную певицу Европы, и решил удивить ею Францию, снискав себе тем самым новую славу. Вечером 25 июня Бюллетень французской армии сообщил о предстоящем визите в таких пышных выражениях, что французы недоумевали: что это — военный трофей или каприз влюбленного?

3 июля Грассини прибыла в Париж с почетом первой фаворитки. Выйдя из кареты, запряженной восьмеркой лошадей, она приветствовала толпу королевским жестом и разместилась в особняке, который снял для нее любовник.

С этого времени каждую ночь Бонапарт инкогнито посещал ее, завернувшись в широкий плащ. Парижане, наблюдавшие за этими ночными свиданиями сквозь щели оконных ставен, заключили, что у нового режима сохранились хорошие отношения со старым, и некоторые старики, современники Людовика XV, чувствовали себя помолодевшими.

14 июля 1800 года Первый консул заставил петь свою примадонну в церкви Дома инвалидов, преобразованной в храм Марса. Простые люди собирались толпами, чтобы насладиться голосом и полюбоваться лицом и формами "дамы, которая спала с новым хозяином". Успех этой эротико-политической церемонии был большим. Грассини называли "поющим родником", "Венерой демократии" и "воплощением в звуке французской революции". Итальянку это очень удивляло.

Став кумиром столицы, Грассини получала от Бонапарта ежемесячно кругленькую сумму в двадцать тысяч франков. Она стала бывать у Талейрана и в некоторых закрытых салонах для избранных. Там она встретила молодого скрипача Пьера Рода, юношу с нежным взором, и сразу же влюбилась в него. Несколько месяцев певица колебалась, выбирая между первым скрипачом и Первым консулом, и в результате отдала предпочтение музыканту.

О том, что ему не повезло, Бонапарт узнал совершенно случайно. Когда он упрекнул Фуше, что его оставили в неведении относительно происшедшего, тот ответил:

— Да, есть кое-что, чего я не знал, но теперь знаю… Например: человек небольшого роста в сером рединготе каждую ночь выходил из потайной двери Тюильри в сопровождении слуги, садился в карету и отправлялся в дом мадам Грассини. Через несколько часов он выходил оттуда и возвращался в Тюильри. После этого в дом мадам Грассини заходил высокий человек и занимал место в постели певицы. Человек небольшого роста — это вы, генерал, а высокий человек — молодой скрипач, с которым синьора обманывала вас.