Наполеон. Изгнание из Москвы

Всю свою жизнь Жером, любимчик в семье Бонапартов, был фантастическим неудачником. Единственный среди своих братьев и сестер, он избежал крайней нужды. С мальчишеских лет не было ни разу, чтобы государственный деятель, красивая женщина и даже солдаты, обладавшие большим тактом, нежели Вандамм и Даву, не уступили ему, зная, что Наполеон с большой любовью относится к юному негодяю. В результате такого отношения из избалованного юнца Жером превратился в своенравного эгоиста, совершенно неспособного слушать чьи-либо приказы, тем более того, кого он терпеть не мог. Он должен был прибыть в Гродно из Варшавы 30 июня, в тот день, когда Даву вышел из Вильно и отправился в Минск, готовясь внезапно атаковать Багратиона, вынужденного отступать после нападения Жерома. Но нападения Жерома так и не последовало. Он оставался в Гродно до 4 июля, объясняя это тем, что его солдатам нужен отдых. Он также отослал Даву несколько высокомерных указаний о том, «что они должны действовать сообща».

Даву, который однажды со своим корпусом в одиночку справился с целой прусской армией, что сделало возможной победу Наполеона под Йеной, не был человеком, кто прислушивается к указаниям, исходящим от дилетанта, не важно, хорошие они или плохие. Он немедленно обратился к Наполеону, но тот совершил другую психологическую ошибку, поставив Жерома под командование Даву, но сказав при этом маршалу, чтобы он не распространялся об этом, пока Жером находится в его подчинении. В то же время он писал своему брату: «Ты подвергаешь опасности успех всей кампании на правом фланге. Так невозможно вести войну!» Даву думал точно так же. Он был очень предан Наполеону, но при этом невероятно ревнив к своей репутации солдата. Даву отослал депешу Жерому, поставив его в известность, что теперь конец находится у него в подчинении, и отдав ему приказ немедленно выступать, чтобы загнать Багратиона в западню.

Жером был в ярости. Он не подчинился бы приказам, даже если бы они исходили от Бертье — старшего маршала в армии; как же он мог подчиняться приказам человека, который, в бытность Жерома королем Вестфалии, неоднократно настойчиво вымогал у него деньги, в конце концов оставив ему так мало наличности, что он был вынужден влезть по уши в долги, и так продолжалось до тех пор, пока не был издан единый королевский указ. Написав Наполеону полное негодования письмо, он не стал дожидаться ответа, а поднял своих людей и отступил в Варшаву.

Наступила очередь Наполеона разражаться чудовищной яростью. Многие годы он терпел глупости и сумасбродства Жерома, что вносило значительную напряженность в отношения братьев, но здесь член его собственной семьи отступил с поля боя перед лицом врага. Он немедленно отправил Жерома домой, в Вестфалию, поставив на его место генерала Жюно, которому отдал приказ в течение часа выдвигаться за Багратионом. Впрочем, некоторую толику собственного гнева он мог приберечь и для себя. Любой командир, а тем более самый лучший командир на свете, должен был знать, что его младший брат не способен командовать и взводом солдат на поле боя, и, если бы он это знал, того, что случилось, никогда бы не произошло.

Но замена Жерома Жюно оказалась еще одним промахом. Жюно — храбрый солдат, один из старых друзей Наполеона. Во время осады Тулона, когда Наполеон был еще никому не известным артиллерийским офицером, а Жюно сержантом-добровольцем, артиллерийские снаряды разрывали землю вокруг, пока последний писал депешу под диктовку Наполеона. При этом он со смехом заметил: «Ну вот, даже песок не нужен, чтобы высушить чернила!» Эти беззаботные слова легли в основу его военной карьеры. Он находился вместе со своим командиром в Египте и во время всех великих побед Наполеона, начиная с Маренго и заканчивая Ваграмом, даже потерпел личное поражение, воюя против Веллингтона в Португалии. Но сейчас это был измученный и усталый человек, переживший ранение в голову, что ставило под сомнение его способности здраво мыслить. Он торопился не больше Жерома, что позволило Багратиону без всякого давления с запада отступить к верховьям Немана.

Багратиону очень повезло, что он сумел уйти. Даву, потерявший надежду на поддержку, преследовал его с 12 тысячами солдат, напав на арьергард Багратиона недалеко от Могилева.

Русский генерал имел под своим командованием 36 тысяч солдат[15], сильно потрепанных после дерзких атак Даву, поэтому когда он переправился через Березину и Днепр, то сполна насытился желанием перейти в наступление. Услышав, что Багратион цел и невредим, Барклай-де-Толли продолжил свое неуклонное отступление, надеясь остановиться в подходящем безопасном месте.

3