Наполеон. Изгнание из Москвы

С другой стороны, русские войска крепли с каждым днем. Теперь это были три боевые армии, каждая из которых по количеству солдат и экипировке значительно превосходила редеющие колонны французов. Однако Кутузов, сохранявший осторожность, имел более чем достаточно сил, чтобы без чужой помощи выгнать армию императора из России, и Витгенштейн, выбивший Второй корпус из Полоцка и объединивший свою армию со Штейнгелем, мог теперь преградить отступавшим дорогу, если французы поменяют направление и двинутся на северо-запад, чтобы избежать встречи с наступавшим Чичаговым.

Ключевым пунктом во всей ситуации была Березина, которая в этом районе текла на юг и впадала в Днепр. Она не стала бы большим препятствием для такой опытной армии, как у Наполеона, и могла лишь задержать ее, будь у французов понтоны наподобие тех, которые они использовали при переправе через Дунай за три года до этого. Тем не менее Чичагов сильно сомневался в том, что Великая армия дотащила все необходимое для наведения мостов так далеко, и его сомнения были совершенно точными. Понтоны уничтожили при Орше, поскольку Наполеон собирался переправляться через Березину у Борисова, где были хороший мост и крепость, и все это находилось в руках поляка Домбровского.

В план Чичагова входил штурм Борисова, захват моста и эффективное противостояние любому дальнейшему продвижению Наполеона. Как только этот великолепный план возник, он сразу же получил одобрение царя и его советников в Санкт-Петербурге. Тотчас поступили приказы: Кутузову — усилить давление на тылы французов, Витгенштейну и Штейнгелю — спешить на юг из района Полоцка и соединиться с Дунайской армией Чичагова.

Австрийцев Шварценберга можно было теперь не брать в расчет. Имелась уверенность, что никакой помощи французам со стороны Шварценберга не последует.

Чтобы не допустить такого соединения частей русской армии в одной точке, Наполеон сосредоточил в этом районе 20 тысяч человек, набранных из восстановленного корпуса Удино, насчитывавшего теперь 8 тысяч солдат, и Девятого корпуса Виктора, в котором было около 12 тысяч. Оба корпуса вполне годились для этой миссии, однако Удино располагал еще и кавалерией. Его полковники использовали временное затишье, наступившее между двумя сражениями при Полоцке, чтобы собрать запасных лошадей и все имевшиеся в этом районе запасы фуража и рогатого скота. Марбо, заслуживавший наибольшего доверия в описании того, что происходило на северном фланге Великой армии, хороший образец того типа офицеров, которые окружали маршала. В ожидании суровой русской зимы он приказал каждому солдату 23-го конного егерского полка добыть себе в качестве экипировки куртки из овечьей шерсти. Когда было тепло, солдаты ворчали из-за ненужных курток, но в последующие несколько недель у них появился повод для признательности своему командиру. Полк Марбо оказался единственным, вернувшимся из этой кампании в полном составе. В дополнение к тому что Марбо приложил немалые усилия, чтобы видеть своих людей сытыми и достаточно защищенными от холода, он послал оставшихся без лошадей кавалеристов обратно в Варшаву, где было большое количество лошадей, ожидавших всадников. Эта часть полка не только укрепила полк Марбо, когда отступление закончилось, она стала бесценным подкреплением в немецкой кампании, начавшейся следующей весной.

* * *

В третью неделю ноября Чичагов начал энергичное наступление на запад, и поначалу у него все складывалось превосходно. Домбровский, лицом к лицу столкнувшийся с превосходящими силами противника у Борисова, оставил город и спешно отошел назад к Орше в надежде присоединиться к авангарду Великой армии. Если бы он подождал еще один день, на помощь ему пришел бы Удино, но, когда Домбровский встретил того, шедшего ему навстречу, маршал пришел в ярость, узнав, что Борисов был теперь в руках русских.

Понимая, что город и мост были жизненно важными для французов, он немедленно отрядил полк кирасиров, чтобы они поскакали вперед на разведку, затем он ускорил свое продвижение, намереваясь отбросить Чичагова назад на западный берег реки. К своему удивлению, кирасиры обрушились прямо на русский авангард, которым командовал генерал Ламбер. Сражение за переправу началось.

Вскоре стало ясно, что произошло. Чичагов, охваченный страстным желанием вписать свое имя в русскую историю, атаковал за Борисовом, решив бросить вызов Великой армии, не дождавшись подкрепления с севера и востока. В своем рвении выполнить задуманное он допустил наихудшую ошибку из тех, которые может сделать командир. Он не только позволил своему авангарду отойти далеко от города, отчего река, через которую был перекинут единственный мост, оказалась между ним и пехотой, призванной поддержать авангард, — он пошел еще дальше, позволив вещевому обозу отрезать авангард от главных сил.