Наполеон. Изгнание из Москвы

Его арифметика была столь же хороша, как и верность императору. Там, где он имел прямой доступ к спискам личного состава, не возникает сомнений в его честности. Мы располагаем данными о количестве убитых в его собственном полку. Марбо начал войну, имея в своем распоряжении 1018 солдат различного звания, во время остановки в Полоцке его 23-й егерский полк был усилен 30 кавалеристами, таким образом, общее количество солдат выросло до 1048. Из них 109 были убиты, 77 взяты в плен, 65 искалечены и 104 человека пропали без вести. В феврале 1813 года полк насчитывал 693 человека офицеров и рядовых.

Но Марбо, как мы уже убедились, был исключительно ревностным и умелым офицером. И совсем другое дело, когда Марбо пытается определить общее количество потерь, основываясь на докладе о состоянии личного состава, который ему представил генерал Гурго, адъютант императора. Здесь он скорее заблуждался или писал пристрастно. Указывая общее число вторгшихся в Россию войск в количестве 325 900 человек (из которых 155 400 были французами), Марбо утверждал, что в конце кампании через Неман переправились 60 тысяч[78]. Согласно его сведениям, 93 тысячи человек попали в плен или пропали без вести, но дальше он сообщал, что из них около 30 тысяч в 1814 году отпущены на свободу. Таким образом, окончательные потери, согласно Марбо, составили 63 тысячи человек.

Где-то он допускал ошибку. Самое большое число уцелевших, переправившихся через Неман в декабре 1812 года, по другим источникам, составляет 50 тысяч человек, и даже эти данные слишком завышены. Некоторые свидетели этой стадии отступления говорили о 10 тысячах, три четверти из которых составляли отставшие солдаты всех национальностей, бывшие в Великой армии.

Французский историк Тирс намного более прямолинеен. Он утверждал, что во время боев Наполеон потерял порядка 100 тысяч человек, около 150 тысяч во время отступления и приблизительно 100 тысяч попали в плен, в общей сложности 350 тысяч человек или больше, если считать количество участников похода по данным, представленным Марбо.

Потери русских никогда не подсчитывались, но авторитетные источники делали осторожный вывод, основываясь на количестве трупов, погребенных или сожженных в тех местах, где проходило наступление, а затем отступление Великой армии. В 1813 году похоронные отряды докладывали об уничтожении 430 707 человек и 230 677 лошадей, но эти цифры учитывали убитых с обеих сторон и, наверное, еще и крестьян, оставшихся без крова и умерших от голода. Исследование списков личного состава различных французских частей по состоянию на весну 1813 года говорило одно в пользу оценки Тирса. Полки, насчитывавшие 100 и более солдат, уменьшились до размера отделений, то есть больше чем наполовину, и даже среди гвардейских частей девять из десяти солдат не смогли явиться на перекличку во время сбора в Эльбинге и Кенигсберге.

Чтобы прийти к какому-нибудь верному предположению относительно понесенных потерь, в первую очередь необходимо исключить фланговые корпуса Шварценберга и Макдональда, которые отступили со своих позиций без участия в боевых действиях[79].

Может быть, самый лучший способ прийти к окончательному выводу относительно потерь — это разделить войска Наполеона на три части: дезертиры, фланговое охранение и московский контингент. Дезертиры, исключительно пруссаки и австрийцы, практически не несли потерь, уменьшив основные наступательные силы на 275 тысяч человек, не беря в расчет сопровождавших армию. Общие силы флангового охранения Удино и Виктора в тот момент, когда они присоединились к главным силам у Борисова, насчитывали около 25 тысяч человек. Таким образом, в момент переправы через Березину Великая армия, состоявшая из главных сил и подразделений флангового охранения, насчитывала порядка 65 тысяч готовых к бою солдат, многие из которых были ранены, однако все еще могли отражать атаки.

Во время ужасного марша от Березины до Вильно, когда температура упала до 30 градусов ниже нуля, войско уменьшилось, как минимум, наполовину, неизмеримо больше, чем между Вильно и Неманом, когда погода была терпимой, а больных и раненых оставили в госпитале Вильно. Это означало, что около 30 тысяч солдат добрались до западного берега Немана и кое-кто из них прошел по московским улицам. Другие же не проникли дальше Смоленска. Используя такой метод подсчета, можно сказать, что за шесть месяцев кампании потери составили около четверти миллиона человек. Из них порядка 20 тысяч вернулись домой в 1814 году. По любым меркам, потери были опустошительными, несоизмеримо выше, чем во время любой из предыдущих военных кампаний Наполеона, или, если на то пошло, несоизмеримо выше, чем в любой войне, происходившей в Европе до этого.

Так продолжалось до 1814 года, когда потери воевавших приблизились к этому числу.