Наполеон. Отец Евросоюза

Переговоры; Эрфуртское соглашение. Наружное согласие между императорами прикрывало собой очень серьезные разногласия и довольно острые пререкания. Однако насчет Востока удалось столковаться: раздел Турции был отсрочен на неопределенное время, и Наполеон, делавший сначала оговорки и искавший лазейки, в конце концов согласился немедленно и безусловно уступить России дунайские княжества в виде задатка под ее будущую долю в турецком наследии. В награду он требовал, чтобы Александр тотчас сделал строгое внушение Австрии и сосредоточил войска на границе Галиции, словом – «показал зубы»; это было единственным средством сохранить мир на континенте, так как Австрия, конечно, не осмелилась бы напасть одновременно на Францию и Россию и смирилась бы перед демонстрацией, обнаруживающей их тесную связь. Однако Александр противился этому, выставляя всяческие возражения. Это противодействие удивляло Наполеона: он не узнавал того Александра, которого знал в Тильзите; кто же из них переменился? Теперь история в состоянии ответить на этот вопрос, так как закулисная сторона эрфуртского свидания раскрыта. Несомненно, что недоверчивость Александра сама собой усилилась под влиянием последних событий; а сверх того, ее питал и обосновывал аргументами на тайных совещаниях Талейран. Он был привезен для того, чтобы способствовать осуществлению планов своего господина; вместо этого он тайком противодействовал им. Видя, что Наполеон все более и более зарывается, он отделяет свою судьбу от его судьбы и старается подготовить себе путь к примирению с Европой; главное, он отсоветует царю грозить Австрии. Этим он начал или возобновил длинный ряд своих вероломств, который он увенчает в 1814 году торжественной встречей союзников в покоренном Париже. В своих мемуарах, написанных в эпоху Реставрации, он ставит себе в заслугу свое поведение в Эрфурте и прикрывает его именем законного расчета; но история должна назвать его предательством.

Наполеон настаивал и раздражался, Александр продолжал увертываться. Однажды, когда они спорили, расхаживая рядом в кабинете Наполеона, последний тем движением, которое было ему свойственно в минуты гнева, бросил на пол свою шляпу и с бешенством растоптал ее. «Вы вспыльчивы, – спокойно сказал Александр, – а я упрям. Значит, гневом со мною ничего нельзя сделать. Будем обсуждать дело, иначе я уезжаю», – и он направился к двери. Наполеон вынужден был успокоиться и в конце концов отступиться от своих требований. Он только категорически отказался выполнить настойчивые просьбы Александра о возвращении прусскому королю крепостей на Одере и согласился сбавить Фридриху-Вильгельму лишь жалкую часть контрибуции – двадцать миллионов; письмо Штейна к Витгенштейну, перехваченное полицией, воскресило в нем всю его прежнюю ненависть к Пруссии.

12 октября оба императора подписали соглашение, которым их союз возобновлялся и которое они условились десять лет держать в тайне. Они обязывались прежде всего торжественно предложить мир Англии на условии uti possidetis: мирный договор должен был формально признать перемену династии в Испании и присоединение к русской империи Финляндии и дунайских княжеств. Относительно последних в акт был внесен особый параграф, который, по настоянию императора Александра и Румянцева, был формулирован так ясно и категорически, что не оставлял никакого места сомнениям: по отношению к Наполеону они считали необходимым принять все возможные меры предосторожности. «Его величество император Наполеон, – говорилось здесь, – соглашается на то, чтобы русский император владел на правах полной собственности Валахией и Молдавией, считая границей Дунай, и с этого же момента признает их включенным в состав русской империи». С другой стороны, если Австрия объявит войну одной из союзных империй, последние должны действовать сообща и оказывать одна другой вооруженную помощь; но о том, чтобы сейчас произвести совместно дипломатическое давление на венский двор и заставить его прекратить военные приготовления, не было речи. Александр даже весьма благосклонно отнесся к барону Винценту, присланному императором Францом в Эрфурт. В общем, Наполеон не достиг своей главной цели, состоявшей в том, чтобы парализовать Австрию через посредство России и предотвратить новую войну в Германии: дипломатическое единоборство, разыгравшееся в Эрфурте, кончилось для него лишь половинным успехом – почти поражением.