Наполеон. Заговоры и покушения

«Мале держался перед смертью с наивеличайшей твердостью. Солнце всходило над Домом инвалидов, и работники золотили великолепный купол его, по именному повелению Наполеона, в подражание, как сказывали, виденных им в Москве. Пленник сделал несколько замечаний о том, как это украсит столицу. Идя к месту казни, он сказал таинственно, но угрюмо: "Вы поймали хвост, но вам не захватить головы!" Из этих слов заключили, что подобно тому как умысел адской машины, первоначально составленный якобинцами, был приведен в исполнение роялистами, так и этот заговор принадлежал роялистам, хотя был исполнен руками республиканцев. Истина эта, которая должна быть известна нескольким живым еще людям, до сих пор никем не обнаружена».

* * *

Заявление Фуше относительно заговорщической роли Талейрана невозможно оценить, не зная предыстории отношений этих двух неординарных личностей: с одной стороны, они были очень разными и непримиримо враждовали друг с другом, с другой — их противодействие безграничной власти Наполеона объединяло их и делало во многом похожими.

Стефан Цвейг дает очень точную картину сопоставления этих двух выдающихся и противоречивых политических деятелей:

«Эти два самых способных министра Наполеона — психологически самые интересные люди его эпохи — не любят друг друга, вероятно, оттого, что они во многом слишком похожи друг на друга. Это трезвые, реалистические умы, циничные, ни с чем не считающиеся ученики Макиавелли. Оба выходцы из церкви, оба прошли сквозь пламя революции, оба одинаково бессовестно хладнокровны в денежных вопросах и в вопросах чести, оба служили, одинаково неверно и с одинаковой неразборчивостью в средствах, республике, Директории, Консульству, империи и королю. Беспрестанно встречаются на одной и той же сцене всемирной истории эти два актера в характерных ролях перебежчиков, одетые то революционерами, то сенаторами, то министрами, то слугами короля, и именно потому, что это люди одной и той же духовной породы, исполняющие одинаковые дипломатические роли, они ненавидят друг друга с холодностью знатоков и затаенной злобой соперников. Они принадлежат к одному и тому же типу безнравственных людей, но если их сходство проистекает из их характеров, то их различие обусловливается их происхождением».

Действительно, Талейран был из очень знатной аристократической семьи, а Фуше — из семьи потомственных моряков и купцов. Талейран пришел к революции сверху, как господин, вышедший из своей кареты, Фуше — снизу. Талейран, обладая тонкими манерами, добивался своего со снисходительностью барина, Фуше — с ревностным старанием хитрого и честолюбивого чиновника. Оба они любили деньги, но Талейран делал это их как аристократ (он любил сорить деньгами за игорным столом и в обществе красивых женщин. — Авт.), а Фуше — как купец, превращая их в капитал, получая барыши и бережливо накапливая.

Стефан Цвейг пишет: