Наполеон. Заговоры и покушения

Не бывает ненависти более сильной, чем между различными видами одной и той же породы. Взаимное отвращение Талейрана и Фуше проистекало из понимания ими друг друга на уровне инстинктов. С самого начала большому барину Талейрану был противен этот прилежный работяга, кропатель доносов и собиратель сплетен Фуше. Фуше же раздражали легкомыслие, мотовство и презрительно-аристократическая небрежность Талейрана. Они, где только было возможно, создавали друг другу проблемы, а если представлялась возможность навредить, каждый хватался за малейший к тому повод.

Эта их взаимная зависть — ненависть была очень удобна для Наполеона: ведь они лучше, чем сотни шпионов, следили друг за другом и доносили друг на друга. Это была очень странная пара, и Наполеон, будучи превосходным психологом, умело использовал соперничество своих лучших министров. Но при этом, сам того не желая, Наполеон и удивительно сплачивал эту пару. Почему? На этот вопрос очень точно отвечает Стефан Цвейг:

«Когда между кошкой и собакой вспыхивает такая внезапная дружба — значит, она направлена против повара; дружба между Фуше и Талейраном означает, что министры открыто не одобряют политику своего господина, Наполеона».

* * *

Так все же были ли у Фуше достаточные основания для обвинения Талейрана в заговоре против Наполеона? Для того чтобы ответить на этот вопрос, следует рассмотреть события, произошедшие за несколько лет до этого.

В сентябре 1808 года Наполеон встретился в городе Эрфурте с русским императором Александром I. На этой встрече его сопровождал опытнейший дипломат Шарль Морис де Талейран-Перигор, князь Беневентский.

По поводу приглашения Талейрана в Эрфурт историк А.З. Манфред не может скрыть своего недоумения:

«Бонапарт давно относился к нему с недоверием, и именно потому, что он ему не доверял, он отстранил князя Беневентского от руководства внешней политикой. Тем поразительнее допущенная Наполеоном в 1808 году ошибка».

Действительно, это была очень серьезная ошибка, и она сильно повлияет на будущее империи. К этому времени репутация Талейрана была уже вполне устоявшейся: его называли и предателем, и профессиональным взяточником, и казнокрадом. Но при этом никто не мог отрицать его выдающегося ума, проницательности и дальновидности. Эти его качества и были нужны Наполеону.

Александр I давно знал Талейрана, но он все равно был поражен предложением, которое ему в первый же день Эрфуртской встречи сделал этот известнейший французский дипломат. Это предложение сводилась к следующему: он, Талейран, не согласен с безудержными завоевательными планами Наполеона, не согласна с этим и Франция. Страна хочет лишь границ по Рейну, Альпам и Пиренеям. Все остальное — это личные амбиции императора, до которых простым французам нет никакого дела.

— Для чего вы сюда приехали? — убеждал Александра I Талейран. — Вы должны спасти Европу, и вы в этом преуспеете, если будете сопротивляться Наполеону. Французский народ цивилизован, французский же император — нет; вы цивилизованы, а русский народ — нет. Следовательно, вы должны быть союзником французского народа.

Но Талейран пошел и дальше: он выразил готовность тайно поступить на русскую службу. Естественно, за полагающееся в таких случаях вознаграждение. Историк Е.В. Тарле пишет:

«Для Александра поступок Талейрана был целым откровением. Он справедливо усмотрел тут незаметную пока еще другим, но зловещую трещину в гигантском и грозном здании великой империи. Человек, осыпанный милостями Наполеона, со своим земельными богатствами, дворцами, миллионами, титулом "Высочества", царскими почестями, вдруг решился на тайную измену!»

Получается, за шесть лет до крушения империи Талейран предвидел неминуемую катастрофу. Ну, не ради же денег, в конце концов, он это сделал. Это было бы слишком банально для столь незаурядной личности.

Историк Е.Б. Черняк описывает происходившее следующим образом: