Наполеон. Заговоры и покушения

«Он решил на свой страх и риск продолжать переговоры, впрочем, делая вид, что исполняет поручение императора, оставляя как своих агентов, так и английское министерство в полной уверенности, что через их посредство о мире хлопочет император, тогда как в действительности пружину приводит в действие один лишь герцог Отрантский. Это — отчаянная затея, дерзкое злоупотребление именем императора и собственным положением, беспримерная в истории наглость. Но подобные тайны, такая двусмысленная и запутанная игра, ведя которую он разыгрывает не одного, а одновременно троих или четверых, — исконная страсть прирожденного, неисправимого интригана Фуше. Подобно школьнику, высовывающему язык за спиной учителя, он проказничает за спиной императора так же, как отчаянный мальчишка, рискуя получить нагоняй».

Это уже было вторжением в сферу внешней политики. Фуше явно брался не за свое дело, но это его в тот момент мало заботило. Много раз прежде забавлялся он подобными политическими играми, но никогда еще не позволял себе столь дерзкого, своевольного и опасного поступка, как переговоры, которые он начал вести с британским Министерством иностранных дел о мире между Францией и Англией. Трудно даже поверить: он пошел против воли императора, но под прикрытием его имени!

Понятно, Фуше надеялся, что его затея удастся, а когда все благополучно завершится, он сообщит о результатах Наполеону, и тот не только простит его, но и будет ему благодарен. Непростительная наивность для такого умного и хитрого человека, как герцог Отрантский…

Затея эта была гениально подготовлена. Для ее осуществления он привлек банкира Габриэля Уврара, финансового воротилу, который уже несколько раз едва не оказался в тюрьме за свои «художества». По меткому определению историка Луи Мадлена, «это был Бонапарт финансов», гений спекуляций и биржевых афер.

Габриэль Уврар был сыном бумажного фабриканта. Когда во время Французской революции потребность в бумаге сильно возросла, Уврар ловко воспользовался этим и составил себе огромное состояние. С 1797 года он был поставщиком флота и мог свободно предлагать государству огромные суммы взаймы, но после 18 брюмера он отказал правительству в ссудах, чем навлек на себя гнев Наполеона.

Наполеон презирал эту темную личность за скверную репутацию, но это мало трогало Фуше, тесно сотрудничавшего с Увраром по материальным вопросам. В этом человеке Фуше был уверен, ибо неоднократно вытаскивал его из беды и поэтому крепко держал в своих руках.

В помощь Уврару Фуше выделил своего агента Франсуа Фагана. Потом он послал Уврара в Голландию к влиятельному банкиру Пьеру де Лябушеру, который обратился к своему тестю банкиру Берингу, жившему в Лондоне, а тот уже свел Уврара с представителями британского кабинета министров.

Уврар, разумеется, полагал, что Фуше действует по поручению императора и официально передает предложения Франции. Это показалось англичанам достаточным основанием для того, чтобы серьезно отнестись к переговорам. Но на самом деле, Англия, полагая, что ведет переговоры с Наполеоном, переговаривалась лишь с Фуше, который, разумеется, тщательно скрывал происходящее от императора. Он хотел дать делу созреть, чтобы потом внезапно предстать перед императором и французским народом и гордо заявить: «Вот мир с Англией! То, к чему вы стремились, что не удалось ни одному из ваших дипломатов, сделал я, герцог Отрантский». Знал ли об этом Наполеон? На этот вопрос отвечает Е.Б. Черняк: