Наполеон. Заговоры и покушения

«У Наполеона имелась не только полиция Фуше, но и другая полиция, шпионившая за Фуше, а также полиция главного директора почт, которая должна была наблюдать за полицией, следившей за хитроумным герцогом Отрантским. Были у императора еще и другие полиции… Но ведь и сам Фуше, в свою очередь, следил за следившими за ним полициями. Как бы то ни было, этот переплетенный "клубок змей" продолжал извиваться, а нужной информации Наполеон от своих агентов так и не получил. Узнал он о действиях Фуше совсем случайно».

Как это обычно и бывает, маленькая глупая случайность прервала эту великолепно продуманную партию. Наполеон после развода с Жозефиной отправился со своей молодой женой Марией-Луизой в Голландию навестить своего брата, короля Луи. Там в случайном разговоре Луи, который, как и все, не сомневался, что тайные переговоры велись с согласия императора, поинтересовался, успешно ли они проходят. Наполеон не понял, о чем идет речь, и насторожился. Он тут же вспомнил, что встретил в Антверпене ненавистного ему Уврара. Что же тут такое происходит? Но император не выдал своего удивления: как бы мимоходом он попросил брата показать ему при случае переписку банкира. Тот сейчас же исполнил эту просьбу, и на обратном пути из Голландии в Париж Наполеон нашел время с ней ознакомиться. Действительно, это были переговоры с англичанами, о которых он не имел ни малейшего понятия. Придя в ярость, Наполеон быстро разгадал интригу герцога Отрантского.

Дальнейшее поведение Наполеона Стефан Цвейг характеризует так:

«Но, переняв приемы этого хитреца, он прячет свое подозрение за сдержанной вежливостью, чтобы не возбудить подозрения у ловкого противника и не дать ему улизнуть».

Доверился он только своему верному Савари, герцогу де Ровиго. Он приказал ему быстро и незаметно арестовать банкира Уврара и завладеть его бумагами.

* * *

2 июня 1810 года Наполеон созвал своих министров в Сен-Клу. Грубо и без обиняков он спросил Фуше: известно ли тому что-нибудь о поездке Уврара и не сам ли он послал его в Амстердам?

Фуше был удивлен. Он и не подозревал, в какую западню попал, и стал действовать, как всегда, когда его в чем-нибудь уличали, то есть начал выворачиваться и отрекаться от своего сообщника. Но у Наполеона была крепкая хватка, и отделаться от него было не так-то просто.

— Не вы ли взяли на себя решение вопросов мира и войны?

Фуше молчал.

— Это неслыханное превышение власти, — продолжал Наполеон. — Вы ведете за спиной своего государя переговоры с врагами на условиях, которые ему неизвестны и на которые он вряд ли когда-либо согласится. Это нарушение долга, которое невозможно терпеть.

Фуше стало не по себе, но он продолжал упорно молчать.

На следующий день, в воскресенье, Наполеон пригласил к себе всех министров. Не пришел лишь один человек — герцог Отрантский: он не был приглашен, хотя и занимал министерский пост. Император обратился к своим советникам с вопросом:

— Какого вы были бы мнения о министре, который злоупотребляет своим положением и без ведома своего государя завязывает отношения с иностранной державой? О министре, который ведет переговоры на выдуманных им основаниях и таким образом ставит под удар политику страны? Какое наказание предусмотрено нашим кодексом за подобное нарушение долга?

Поставив этот суровый вопрос, император оглядел всех присутствующих, ожидая, без сомнения, от своих приближенных немедленного выдвижения предложений об изгнании или о других столь же позорных мерах. Но, увы! Министры знали, в кого были направлены испепеляющие стрелы императорского гнева, и хранили молчание. В душе они были солидарны с Фуше, который энергично стремился к заключению мира, но как истинные слуги, они были еще и рады дерзкой шутке, сыгранной с самодержцем.

Наконец, архиканцлер Камбасерес, нарушив молчание, высказался в примирительном духе:

— Это безусловная ошибка, заслуживающая строгой кары, и простительная лишь в том случае, если виновный совершил ее из чрезмерного усердия.

— Из чрезмерного усердия?! — гневно воскликнул Наполеон.

Этот ответ ему не понравился. Он желал наказать виновного за самоуправство и потребовал немедленно предложить кандидатуру преемника Фуше.

И опять никто из министров не поспешил вмешаться в это неприятное дело. Фуше внушал им не меньший страх, чем Наполеон.

Наполеон закрыл заседание и позвал к себе в кабинет Камбасереса.