Наполеоновские войны

Итак, к концу 1813 г., не считая осаждённых владений Евгения, границы Французской империи находились примерно на Пиренеях и Рейне, а Наполеону оставалось довольствоваться ресурсами, находящимися внутри «естественных границ». Его войска, которым на всех фронтах противостояли потенциально несметные силы, вновь превратились в живые мощи. Поэтому, чтобы уцелеть, ему пришлось бы пойти на жертвы в масштабах, невиданных во Франции даже во времена террора. Он уже и так потребовал слишком многого, и поэтому теперь вынужден был отступить.

Начнём с рассмотрения влияния русской кампании на французское общественное мнение. Поскольку в неудаче Наполеона обвинили климат, она сама по себе вряд ли серьёзно поколебала доверие к нему в империи. Парижская фондовая биржа, например, не дрогнула, а как писал Марбо:

«Большинство французской нации… приученное считать императора непогрешимым и не имевшее ни малейшего представления о том, что действительно случилось, видело только славу, которую принесло нашему оружию взятие Москвы…»[310]

И всё же многие представители образованных классов начали теперь испытывать серьёзные сомнения в будущем. Граф Моле после того, как он стал свидетелем смотра Наполеоном группы новобранцев, размышлял:

«Чем больше я смотрю на него, тем больше убеждаюсь в том… что только смерть может поставить пределы его планам и набросить узду на его честолюбие»[311].

Более того, частные опасения такого рода вскоре превратились в общественное недовольство мерами, которые теперь применял Наполеон для набора в армию. Между январём и октябрём 1813 г. в армию было призвано не менее 840.000 новобранцев, причём многие из этих несчастных относились к людям, которые раньше избежали службы, или которым удалось добиться «лёгкой должности» того или иного вида. К тому же впервые начали брать на полевую службу многочисленных женатых мужчин из-за мобилизации Национальной гвардии. Да и богачи не избежали призыва: в апреле Наполеон уполномочил префектов по своему усмотрению определять молодых людей из хороших семей для службы в новом кавалерийском войске численностью 10.000 человек, причём обмундирование, лошади и снаряжение должны были приобретаться за их счёт. А между тем ко всему этому принуждали в пору непрерывных экономических тягот — как писал Паскье:

«Не проходило и дня, чтобы не стало туже с деньгами, а поскольку страхи за будущее заставляли большинство зажиточных семей урезать свои расходы, быстро росла безработица»[312].