Наполеоновские войны: что, если?..

Слово, которое я дал Вам, любезный друг, писать и доставлять подробности, относящиеся к Вашим статистическим занятиям, давно уже, так сказать, лежит у меня на душе и побуждает к немедленному исполнению. Но Вы, конечно, простите нерадение друга, который, будучи помещиком с пятнадцати лет, до сего времени смотрел на своих овец и коров, спокойно гуляющих по лугу, более как на прекрасный ландшафт, нежели как на предметы торговой спекуляции, и который, по непростительной беспечности, о репе и картофеле своем думал только в то время, когда видел их на столе. При помощи какого-нибудь фламандского помещика я сделал бы для вас любопытное и подробное описание земли, которой плодоносная почва с избытком вознаграждает труды земледельца. Быстрота и правильность – душа земледельческой работы – наблюдаются здесь с чрезвычайной точностью: едва оканчивается жатва хлеба, как плуг бороздит поле, еще покрытое соломой, оставляя только места для складки приготовленных снопов. Плодородие здешней земли беспримерно; оно даже превосходит обилие лучших угодий наших и равно благоприятствует как земледелию, так и разведению лесов. Хороший рынок есть неразлучный спутник изобилия, – и я думаю, что Брюссель, известный по своему многолюдству и всем удобствам, могущим удовлетворить роскошь, принадлежит теперь к малому числу тех городов, в коих можно жить с большой экономией. Я сделал счет, из коего видно, что я мог бы провести год в Брюсселе, пользуясь хорошей квартирой и всеми выгодами обыкновенной роскоши за сумму, почти равную той, которую я плачу в Шотландии. Но при сем сравнении я вспоминаю с сердечным движением, что мое скромное шотландское жилище, будучи окружено обширным морем, находится в безопасности от всех конвульсий, потрясающих землю; соперничествующие армии никогда не придут решать судьбу мира в десяти милях от моего дома; а гром пушки разве тогда прервет мой сон, когда нужно будет возвестить какое-либо радостное происшествие: сии обстоятельства, внушая чувство личной свободы и душевного спокойствия, суть причины более нежели достаточные к тому, чтобы отдать преимущество моему бедному отечеству.

Но для особ, которые не из экономии, а по причинам более побудительным ищут кратковременного пребывания вне своей родины, Брюссель имеет сильные приманки. Здешнее английское общество, сколько могу судить, состоит из первых лиц; в нем участвуют с удовольствием лучшие голландские фамилии; но это отвлекает нас от главного предмета: возвратимся к нашим овцам.

Фермы и избы голландские имеют вид довольства и удобности, который вполне соответствует здоровой и веселой наружности их обитателей. Искусство вырывать негодные травы, предупреждать всякий беспорядок и пользоваться всеми углами садов и виноградников нигде не обнаруживается с такой выгодой, как в Голландии. Разнообразные виды фламандской природы представляют обширное поприще таланту здешних живописцев, которые занимаются изображением лесов и рощей, окружающих их дома. Сии леса, состоящие по большей части из бука, смешанного с березой и дубом, весьма многочисленны и доставляют жителям обильный запас дров, несмотря на то, что во Фландрии находится также очень много угольных шахт, особенно близ Шарлеруа.

Фламандские рощи имели прежде гораздо большую цену, нежели ныне; ибо деревья, годные для корабельной постройки, почти все срублены по повелению Бонапарта, который хотел во что бы то ни стало построить флот в Антверпене. Ничто так не обнаруживает обширности сего предприятия и средств, употребленных к исполнению оного, как великолепные верфи, построенные в сем городе; огромные каменные плиты прекрасного цвета и отменной прочности были привезены туда водой из окрестностей Шарлеруа. Поправки, сделанные Бонапартом в укреплениях Антверпена, были чрезвычайно прочны; несмотря на то, английская артиллерия уничтожила корабли даже в этих страшных бассейнах. Мачты потонувших судов во время бомбардирования, производившегося сэром Томасом Грэхемом, и теперь еще видны на поверхности воды.

Жители Антверпена не слишком выгодного мнения о талантах Карно, хотя англичане отзываются о нем с похвалой. Он управлял городом во время осады. Мне показывали остатки маленькой его батареи, которая, говорят, расположена очень дурно и не доставила никакой выгоды, как оборона бесполезная и родившаяся нечаянно в воображении знаменитого математика.