Напоминание о нем

– Раньше это были качели моего папы, – сказала Диэм. – А потом НоНо и Леджер снова собрали их для меня.

– Я знала твоего папу.

– Ты была его друг?

Я улыбнулась.

– Я была его подружкой. И очень его любила.

– А я и не знала, что у папы была подружка, – хихикнула Диэм.

Сейчас она была так похожа на Скотти. Своим смехом. Мне даже пришлось отвернуться, потому что на глаза набежали слезы.

Но Диэм все равно заметила.

– Почему ты плачешь? Ты по нему скучаешь?

Я кивнула, утирая слезы.

– Очень скучаю, но плачу я не поэтому. Я плачу, потому что очень рада наконец увидеть тебя.

Диэм наклонила голову набок.

– Почему?

Она сидела от меня в паре метров, а мне так хотелось схватить и обнять ее. Я похлопала по траве возле себя.

– Иди сюда. Я хочу тебе что-то сказать.

Диэм подбежала ко мне и села, скрестив ноги.

– Я знаю, что мы с тобой никогда не виделись, но… – Я даже не знала, как произнести это, и потому сказала самым простым образом. – Я твоя мама.

У Диэм что-то изменилось в глазах, но я не знала, что это означает – изумление или любопытство.

– Правда?

Я улыбнулась ей.

– Да. Ты выросла у меня в животе. А потом, когда ты родилась, о тебе стали заботиться Нана и НоНо, потому что я не могла.

– У тебя теперь большая машина?

Я рассмеялась. Как хорошо, что они сказали мне об этом, иначе я бы не поняла, о чем она говорит.

– У меня вообще больше нет машины. Но скоро будет. Я просто хотела поскорей увидеть тебя, и Леджер меня подвез. Я так давно хотела встретиться с тобой.

Диэм никак особенно не реагировала. Просто улыбалась. А потом встала, побежала по лужайке и начала прыгать в классики, нарисованные возле качелей.

– Приходи на мою игру в бейсбол. Это последняя. – Она прыгнула на новую клетку.

– Я с удовольствием посмотрю, как ты играешь.

– А потом когда-нибудь я буду делать такую штуку с саблями, – сказала Диэм. – Эй, ты знаешь, как в это играть?

Я кивнула и подошла к ней, чтобы прыгать вместе.

Я поняла, что для Диэм этот момент совершенно не такой грандиозный, как для меня. Я прокручивала в своей голове тысячи всевозможных сценариев этой встречи и во всех видела Диэм сердитой или печальной из-за того, что я так долго отсутствовала в ее жизни.

Но она даже не знала, что меня ей не хватает.

И я была благодарна за это. Все эти годы тоски и беспокойства стали для меня какими-то односторонними, а Диэм была целой, счастливой и самодостаточной.

Я не могла хотеть лучшего результата. Как будто я вошла в ее жизнь без малейшей складочки.

Диэм схватила меня за руку и сказала:

– Не хочу больше прыгать, пошли качаться. – Она бросила игру, и мы пошли на качели. Она уселась на них и сказала: – Я забыла, как тебя зовут?

– Кенна, – ответила я с улыбкой, радуясь, что мне больше не надо никому врать про свое имя.

– Раскачай меня.

Я раскачала, и она начала рассказывать мне про кино, которое они недавно смотрели с Леджером.

Леджер вышел на террасу и увидел, как мы разговариваем. Он подошел и встал у меня за спиной, обхватив руками. Он поцеловал меня в макушку, и в этот момент Диэм повернулась и заметила нас.

– Фу!

Леджер снова чмокнул меня в макушку.

– Привыкай, Ди!

Он начал раскачивать Диэм, а я села на другие качели и смотрела на них. Диэм, склонив голову набок, поглядела на Леджера.

– Ты что, хочешь жениться на моей маме?

Наверное, я должна была бы как-то отреагировать на слово жениться, но я заметила только то, что она сказала мама.

– Не знаю. Нам все еще нужно узнать друг друга получше. – Леджер улыбнулся мне. – Может, в один прекрасный день я буду достоин ее.

– Что такое достоин? – спросила она.

– Это значит, достаточно хорош.

– Ты достаточно хорош, – сказала Диэм. – Потому я и назвала черепаху в твою честь. – Она откинула голову. – Я хочу пить, принеси мне сок.

– Поди сходи сама, – ответил он.

Я поднялась.

– Я принесу.

Уходя, я слышала, как он пробормотал ей:

– Ты избалована.

– Вот и нет, – рассмеялась Диэм.

Зайдя в дом, я немного посмотрела на них из двери. Они были очаровательны. Она была прелестна. Я боялась, что проснусь и всего этого вдруг не будет, но я знала, что все это взаправду. И знала, что когда-нибудь свыкнусь с мыслью, что заслужила это. Может быть, когда поговорю обо всем с Ландри.

Я зашла в кухню. Грейс что-то готовила.

– Она просит сока, – сказала я.

Грейс нарезала помидоры для салата.

– В холодильнике.

Я взяла сок. Мне хотелось как-то помочь Грейс в готовке и пообщаться с ней, чтобы это получилось не так, как в тот первый раз, когда я была тут со Скотти.

– Я могу чем-то помочь?

Грейс улыбнулась.

– Не надо. Иди к дочке.

Я пошла из кухни, но мои шаги были тяжелы. Мне столько нужно было объяснить Грейс, договорить то, чего не успела сказать ей сегодня у себя дома. Я обернулась, и фраза простите меня уже была у меня на языке, но я почувствовала, что, если открою рот, то разрыдаюсь.

Мы с ней встретились взглядом, и она увидала муку в моих глазах.

– Грейс, – прошептала я.

Она тут же подошла ко мне и обняла.

Это объятие было потрясающим. Объятие прощения.