Напоминание

— А к тому, что сны эти не прекратятся если даже вся галактика о них узнает. Я не понимаю почему они начались, я не понимаю причины. Я не понимаю зачем они тянутся, я не понимаю кому это нужно. Я даже боюсь представить, чем это кончится. А еще я не понимаю с кем и за что мы воюем. Ну ладно тогда, тысячу лет назад, они сражались за Родину, за своих детей и родителей, за братьев и сестер, за свои дома и за свои жизни. Они сражались с теми, кто хотел лишить их свободы, лишить всего, что им дорого. Но теперь?

С кем мы деремся? С тенью? С фантомом? Ведь нет ни России, ни Германии, есть только Евроазиатский Союз планеты Земля. Мы же деремся с самими собой. За что я убил того парня, который на яву жил со мной практически в соседнем номере этого отеля? Только за то, что он был одет в другую форму?

— За то, что он хотел убить меня, — встрял Сергей. — а я твой друг.

— А за что он хотел убить тебя? За то, что на тебе была военная форма другого цвета?

— Нет.

— А почему?

— А потому, что если не он меня, то я его, сам же мне это объяснял.

— Ну объяснял, — буркнул Виктор. — толку-то, круг замкнулся. А почему?

— Слишком много «почему», Витя.

Над столом повисла гнетущая тишина, даже гитара в руках Виктора замолкла. Каждый думал о своем и все об одном и том же. Молчание прервал Рик:

— Витя, не думай об этом, все равно мы не в силах что-либо изменить. Будем жить как получится, а будет надо — умрем, как должно умирать мужчине. Лучше спой.

— Сам же просил не петь, — грустно усмехнулся Виктор.

— А теперь прошу об обратном, спой.

— Что?

— Что-нибудь хорошее.

Виктор неуверенно перебрал струны.

Сергей в первый раз за время их знакомства видел его таким подавленным, не уверенным в себе, а тихим и тоскливым. Песни полились тоже тихие и тоскливые. Разбередили рану, задели за живое, подумал Сергей, и он впал в меланхолию.

Сидели долго, слушали внимательно.

Сергей не видел ни Рика, ни Володьки, только иногда Виктора, когда тот поворачивался и попадал под тусклый свет побледневшей луны. Луна выхватывала из мрака середину стола и гриф гитары, остального было не разглядеть, только неясные тени мелькали временами с разных сторон стола.

Песни даже не звучали, а текли, иногда зависая в воздухе. Комнату охватила печаль, скорбь, грусть, тоска, которую ничто не могло развеять.

— Спой что-нибудь повеселее, — не выдержал Сергей — Не поется веселее, Сережа — Ну хотя бы не такое грустное.

— Что?

— Не знаю.

Виктор горько усмехнулся и запел:

— Понимаешь это странно, очень странно, Но такой уж я законченный чудак.

Я гоняюсь за туманом, за туманом И с собою мне не справится никак.

Люди посланы делами, люди едут за деньгами, Убегая от обиды, от тоски, А я еду, а я еду за мечтами, За туманом и за запахом тайги.

А я еду, а я еду…

— За деньгами, — подпел Сергей. — за туманом едут только дураки.

Резко, нервно звякнули струны, хохотнул, но не получив поддержки, смолк Володька. Виктор резко поднялся, его лицо мелькнуло в лунном свете.

— Дурак ты!

— Витя, успокойся, — тихо проговорил Рик.

Виктор сел на место, передернул струны:

— Понимаешь, это просто, очень просто Для того, кто хоть однажды уходил…

Голос его прервался, струны тихо тренькнули изможденно, как бы понимая, что пришел конец их рабочему дню.

— Дурак… — тихо выдохнул Виктор.

Потом он встал и растворился во мраке комнаты. Хлопнула входная дверь. Володька подскочил, подбежал к окну и прокомментировал:

— Курить пошел.

— Зря ты так, Сережа, — тихо проговорил Рик.

— Я же только хотел обстановку разрядить…

Голос Сергея потонул в гробовой тишине.

Тишина эта стояла в комнате не очень долго. Снова хлопнула дверь, приблизились тихие шаркающие шаги уставшего человека.

— Ну что сидите? — послышался из темноты голос Виктора. — Концерт окончен, фените ля конец, кто слушал — молодец. Давайте спать, завтра подъем рано.

Молча разошлись по дому, легли кто где, но все же лучше спать в кресле или на полу, чем в лесу, где сыро и холодно. Сергей долго ворочался, не мог заснуть. Все думал, боролся сам с собой, пытался найти аргументы в свою пользу и выдвигал доводы против Виктора.

— Витя, ты спишь? — тихо произнес он наконец. — Прости меня, Витя, я хотел как лучше.

Ему никто не ответил, но все же стало немного легче и он заснул…

… Он проснулся. Ночь кончилась, утро тоже миновало и день давно вступил в свои права. Он встал, оделся, умылся и вышел из номера. В отличие от жизни во сне, жизнь Сергея на яву была тошнотворно однообразной в последнее время.

Вот и сейчас, как и последние несколько месяцев, он прошел по до боли знакомому коридору, спустился вниз и вошел в ставший уже родным ресторан. В ресторане как всегда было сумрачно и пустовато. Он сел, сделал заказ и принялся за поздний завтрак (или ранний обед?).

— А вот и ты, — Сергей дернулся от неожиданности, поперхнулся и маленькая ладошка Марины нежно похлопала его по спине. — Ну извини, я не хотела тебя напугать.

— Да не кхе, — Сергей наконец прокашлялся. — не испугался я. Просто неожиданно, вот и…

— Ну все равно, извини. А тебя следователь ищет.

— Чево?