Направляй меня нежно

– Конечно, не сказала, потому что этот источник сообщил ей чушь собачью. Я знаю, откуда к нам поступает каждая партия алмазов. Я лично инспектирую каждый рудник. Сертификационные номера получаю я, и только наши эксперты – эксперты, которых я отбирал лично и которым безоговорочно доверяю, – могут получить доступ к этим номерам.

– Я пригласил ее посетить наше производство, чтобы она сама могла увидеть, по какому принципу мы работаем.

– И что она ответила?

– Она заявила, что их репортер пыталась договориться об экскурсии, но получила отказ со стороны отдела по связям с общественностью. В любом случае сейчас слишком поздно. Статья выйдет в пятницу.

– Пятница через три дня.

– Потому я и пришел.

Марк взял телефон и набрал внутренний номер.

Они нетерпеливо ждали, когда на другом конце поднимут трубку.

– Холлистер Бэнкс, – наполнил кабинет голос их главного юрисконсульта. Похоже, он только что закончил утреннее совещание и еще не знал, что его ищет Ник – слишком уж хорошее у него было настроение.

– Холлистер, это Марк. Ты нужен мне.

– Буду через пять минут.

Марк дал отбой и набрал другой номер.

– Лиза Браун, чем могу вам помочь?

Марк велел их лучшему эксперту по камням немедленно явиться в его кабинет.

– Но, Марк, только что доставили новую партию алмазов…

– Положи их в сейф и дуй ко мне.

Должно быть, Лиза услышала нетерпение в его голосе, потому что больше не пыталась возражать.

Не прошло и двух минут, как Лиза и Холлистер появились в кабинете Марка. Все четверо устроились в небольшом уголке, отведенном для подобных встреч. Ни один не произнес ни слова, пока Ник пересказывал свой разговор с Дарлин Блумберг.

Гнев в нем вспыхивал все ярче и ярче, и когда Ник подошел к концу, он буквально трясся от злости. Они хотели не только разрушить его компанию. Они хотели сломать его жизнь, жизнь его брата, жизни их сотрудников. Если «Бижу» пострадает – а Ник достаточно проработал в маркетинге и знал, что они стопроцентно пострадают, несмотря на наглую ложь «Таймс», – то задницы будут гореть не только у них. Сотрудники также окажутся под обстрелом и, если удары окажутся серьезными, лишатся работы. А все потому, что невежда-репортер с раздутым самомнением не потрудилась проверить факты.

Пытаясь обуздать гнев, Ник снова пообещал себе: если эта статья выйдет в свет, он жизнь положит на то, чтобы добиться увольнения этой писаки. Черт, он позаботится о том, чтобы ее уволили, даже если им удастся наложить запрет на публикацию! Чтобы она раз и навсегда зарубила себе на носу, чем чреваты подобные ошибки.

– И кто этот источник? – спросил Марк у Лизы, после того как они с Холлистером переварили информацию и ее последствия.

– Почему ты спрашиваешь у меня? Я понятия не имею, кто мог скормить эту грязь «Таймс». Но я уверена, что этот человек не из наших.

– Репортерша, похоже, твердо уверена, что это конфиденциальная информация, и исходит она от того, у кого был доступ к ней.

Ник уже в третий раз повторял эти слова, но неприятный привкус во рту так и не прошел.

– Но это невозможно. То, в чем обвиняет нас этот человек, вопиющая ложь. Просто дикость какая-то, – твердила Лиза. – Мы с Марком единственные, кто имеет право принимать и сертифицировать алмазы. Исключено, что он или я допустили подобную ошибку. И уж точно мы не станем выдавать конфликтные камни за чистые, да еще накручивать цену. А если – если! – кто-нибудь вмешается в процесс осмотра и оценки камней, его легко поймать.

– Не говоря уже о том, что у нас повсюду установлены камеры слежения, а служба безопасности работает двадцать четыре часа в сутки без выходных. Они следят за тем, что никто, кроме уполномоченных на это лиц, к камням близко не приближался.

Это было прекрасно известно всем находящимся в кабинете Марка, но Ник все равно решил напомнить.

– То, в чем нас обвиняют, просто невозможно, – сказала Лиза. – Марк настаивает на том, чтобы последним человеком, который прикасается к камням перед отправкой их на продажу, был он сам. Он подтверждает происхождение камней и их идентификационные номера.

– Есть один способ, который делает то, в чем нас обвиняют, возможным, – перебил ее Марк, его голос звучал на пару октав ниже, чем обычно. – Если бы я был вовлечен в подлог, это все объясняло бы.

– Но ты не можешь! – воскликнул Ник.

– Это абсурд! – поддержала его Лиза.

Ник знал своего брата почти так же хорошо, как себя. И он был абсолютно уверен, что Марк никогда не причинит вред «Бижу». К тому же сейчас у них денег было больше, чем они могут потратить, будь у них даже три жизни. Зачем всем рисковать, да еще таким способом?

Люди умирали, добывая конфликтные алмазы. Детей эксплуатировали, били, морили голодом. Никакой дополнительный доход не стоит того, чтобы попустительствовать злостному попиранию прав человека. Никакая прибыль не стоит того, чтобы замарать свою душу, связавшись с конфликтными алмазами.

Для Ника и Марка эта компания была больше, чем бизнес. Она значила для них даже больше, чем сами бриллианты. Их прадед основал «Бижу» в начале двадцатого столетия, и с тех пор ею управляли члены семьи Дюран.