Напряжение растет

— Это не имеет значения, — пожал Артем плечами. — Тот же бандит врать мог или заблуждаться, а может, говорил правду. Пусть решает суд. Но пока — слово дано. Оно должно быть сдержанно.

— А спасти его просто потому, что он Пашка?

— Это тоже важно, но во вторую очередь. — Он нагнулся он к скрипке и принялся крутить дальний винт сверху, ослабляя струну. — У нас, аристократов, особое отношение к обещаниям.

— По Долгоруким не скажешь.

— Долгоруких больше нет, — произнес Артем со спокойной уверенностью.

— Такого огромного клана с землями и городами? — усомнился я.

— Падая в пропасть, можно дышать, — вытянул он первую струну, аккуратно отложил в сторону и приступил к снятию второй. — Долгорукие достаточно высоко, чтобы падать пару лет.

А по мне так вряд ли. Хотя бы потому, что среди них есть Игорь. Этот точно обязан уцелеть, он мне торт должен.

— А ты чего это делаешь? — заинтересовался я уже третьей снятой струной, отвлекая Артема от мрачных мыслей.

Вроде так берег свой инструмент, а сейчас чуть ли не с силой выдирает струны и не глядя откидывает винты в траву.

— Мне же как-то надо спасти Пашу.

— Так пойдем и спасем? — недоуменно посмотрел я.

— Ты же слышал, там два бойца с рангом «учитель», — поднял он на меня взгляд. — Скорее всего, ранг на нижней планке, слабенький, но с учетом химии не пробить даже Свете.

— Но ты все равно собираешься пойти? — не находил я связи между его словами.

Если мы слишком слабы, это не повод пойти и убиться. Это значит, что надо стать сильнее. А пока — оставить проблему организаторам. Паша ведь нужен бандитам живым и совершенно не нужен мертвым, значит, даже если помощь слегка запоздает, — ничего страшного.

— Я обязан пойти, — нахмурился он, со звоном выдергивая последнюю струну. — Чтобы род исполнил свое слово. Чтобы не стать, как эти… Это ведь всего лишь бандиты, Максим.

— Где-то в этом лесочке есть дерево с вмятиной в твой череп величиной, — расстроенно покачал я головой.

— Ты обо мне ничего не знаешь, — хмыкнул он, раскручивая металл струны в обратную сторону, обнажая тонкие серые и серебристые нити, составлявшие ее сердцевину.

Металл был небрежно отброшен в сторону, а нити бережно собраны и ловко свиты в крупное кольцо, закрепленное двойным узлом.

— Это что? — подался вперед я, смутно чувствуя легкое покалывание, будто исходящее от него.

Или кажется? Но ощущение сродни пыльце, попавшей в нос.

— Долгая история.

— Я тебе, на секундочку, жизнь спас, — укорил я его, загораясь любопытством и принимаясь ходить вокруг, как кот вокруг сметаны.

Сунулся бы ближе, но он ловко убирал ладонь от моего носа, умудрившись одновременно свить новое кольцо. Первое уже накинул на левую ногу, совершенно нечестно поджатую под себя.

— Это Света, — бросил он взгляд в ее сторону. — Отблагодарю ее потом.

— Я смотрю, много ты видел, лежа под кустом, — отреагировал я спокойно, не собираясь хвастать или спорить.

Куда интереснее было умыкнуть четвертую струну.

— Ну-ка!

Провал.

— Ладно, — вздохнул он, надевая второе странно широкое кольцо на правую ногу и принимаясь за создание третьего. — Ты с историей как?

— Не очень, — повинился я.

— Тогда будет проще, — дернул он плечом. — В общем, история создания нашего княжества немного отличается от официальных хроник. По ним нас отправили в пустые земли. На карте там действительно никаких надписей в те времена не было, даже большинство рек без названий. Но тем, кто жил на тех землях до нас, было плевать на карты, нарисованные чужаками, — сжал он губы в мрачной улыбке.

— А оглавление этой истории можно сразу посмотреть?

— Да там в общем-то немного осталось. Мы считали земли своими, а они не хотели уходить. Когда пятая часть родичей померла в окрестных лесах, пришло понимание, что надо мириться. Свадьбы играть и родственниками друг друга называть, а не убивать. Только у предка сыновей не осталось, всех на службе убили. Но тогда подумали, что можно принять в род их жениха, обвенчав с нашей невестой. Все равно наша кровь сильнее. У нас ведь уже была Сила крови, а это такая вещь… Даже не у каждого князя тогда еще пробудилась. Дети у предка родились бы нашими, не чужими. Да не грызи ты струны!

Я поспешно отложил железку, на которой вроде оставались следы того самого «искристого».

— В общем, предок слегка ошибся, — подытожил Артем, надевая на правое и левое запястья кольца, свободно свисавшие с рук — еще солидное расстояние осталось, хоть голову суй.

— В чем ошибся? — подтолкнул я его.

— Они древнее нас оказались. Сила Крови своя была, сильнее нашей. Был один род, стал другой. Но предок ничего поделать не смог, старый он был, а это уже во внуках проявилось.

Важно ли, что вместо Шуйских появился кто-то еще? Мне — без разницы, потому лучше спросить у Артема.

— Это плохо?

— Хлопотно в детстве, — нахмурился он, вставая с колен и проверяя, чтобы кольца из нитей не спадали. — Там, в древности, нельзя было жить в лесу, не став частью леса. А у нас вокруг город. Очень сильно по сознанию бьет. Только вот это рядом и спасает, — указал он на самодельное украшение.

— Так что это? — чуть не подпрыгивал я от нетерпения.