Напряжение растет

Пара уверенных шагов — и на нас надвинулась слабая из-за непогоды человеческая тень.

— Давай, красавица, переворачивайся, — встал мужчина рядом, наклонился и потянул девушку, намереваясь забросить себе на плечо.

Света неловко повернулась и вновь зашлась в приступе кашля, резко сгибаясь и поднимая руки к лицу.

А потом тянувшийся к ней мужчина неловко упал на нее всем телом.

— Вадимыч, неужто девка так понравилась? — скабрезно хохотнул трусливый голос.

«Пора», — посмотрел на меня жесткий взгляд из-под тела бандита. Тела, из правой глазницы которого выглядывал кончик щепы.

Света тут же зажмурилась и вжалась в грудь покойника. Я же потянулся Силой к рациям на груди оставшейся на ногах троицы и одновременно активировал перстень, подняв его над головой и сгибом другой руки прикрыв глаза.

Вспыхнуло так, что показалось, будто вижу кости руки сквозь ткань одежды и кожу. Тут же по ушам ударил тройной крик, а по чувствам — жар огненной волны, прошедшей над головами.

— Н-не вижу, ничего не вижу! — визжал трусливый голос.

— Держу щит! Стоять на месте! Маски на лицо! — вылаивая команды, распоряжался другой.

— Вадимыч, ты где? Вадимыч?!

— Серый, сволочь, где разведка?!

— Никого вокруг нас на триста метров! Вадимыч лежит на этой… Вадимыча убили! — добавилось истерики в крик третьего.

— Снайпер! — прозвучал нервный голос.

Паника врагов требовала действий. Сердце стучало как бешеное, призывая к броску. Но в мыслях отчего-то наступило странное спокойствие.

«Думай перед тем, как бить». И я думал, машинально комкая песок в сжавшихся кулаках, глядя на синеватое марево щита вокруг тройки бандитов. Защита искажала их облики, размывала силуэты, то делая огромными, то приближая увеличительной линзой берег вдали и скрывая врага. Обманчивое бездействие и тишина с их стороны, которые не означали ни победы, ни шанса на побег.

Если я нападу — берег рядом зальет слепым огнем, заденет друзей. А кольцо у меня только одно.

Бежать, подхватив друзей на руки? Но один из бандитов может чувствовать противника. Сейчас он насторожен, пытается отыскать врага и сам будет таковым, пока его не найдет.

Поэтому — указать Свете на друзей и на лес. Повелительно дернуть рукой еще раз, пока возмущение на ее лице не сменится покорностью и она не схватит Федора и Артема и не потянет к лесу.

Самому — приподняться и скатиться по пологому склону вниз, к воде. И, уже оказавшись за спинами врага, сидя, поджав под себя ноги и уперев руки в песок на мелководье, крикнуть со всей накопленной злостью:

— Я твой враг!!!

Потому что иначе ударят по друзьям. Не дадут им уйти. Ну а я…

На руке вспыхнул сиянием серебристый ободок кольца со щитом, застыв жемчужной волной света в метре вокруг. По щиту тут же ударило полосой огня. По воде и песку рядом стегануло воздухом, стянутым в отчетливо видимое лезвие, затем ударило вновь, и на этот раз разбилось о жемчужную завесу над головой.

А я как-нибудь справлюсь.

Секунды, отмеренные на абсолютную защиту, начали обратный отсчет оставшихся мгновений жизни. Главное, не дать им обернуться, схватить за горло страхом и не отпускать.

— Я отнял у тебя глаза, — прошипел не своим голосом, поднимаясь на ноги и делая шаг к врагам.

По щиту ударило еще раз — закрученным в шар огнем, раздутым порывом ветра до метрового диаметра.

— Которыми ты смел на нас смотреть. — В голос добавилось хрипоты и скрежета.

Огненное и воздушное лезвие двумя гильотинами одновременно опустились на щит.

— Я заберу твои руки.

Щит окутало пеленой огня, бушевавшей еще два моих шага.

— Что смели касаться нас.

На этот раз ударило передо мной, раскаляя песок до стадии расплавленного грязного стекла, зло шипевшего выкипающей из него водой.

— Я отрежу твои ступни. — Ботинок хрустнул по спекшемуся песку, обозначив новый шаг. — Но оставлю колени, чтобы ты мог встать на них и молить о пощаде.

Оставалось еще два шага до мерцающей завесы, за которой скрывались трое бандитов. И, скорее всего, пара-тройка секунд работы щита.

По остаткам защиты грохнула очередная конструкция из огня и воздуха, неразличимая из-за расстояния.

— Ссе-эрый, с-связь н-не работает…

— Я ее забрал, — поделился я с ними таинственным шепотом, касаясь пальцами вытянутой вперед руки вражеской защиты, ответившей на усиливающееся нажатие искрами. — Чтобы остальные не смели бежать от моего гнева!

Голос сменился ревом, а ладонь на десяток сантиметров провалилась вглубь защиты, побледневшей на фоне ярких электрических разрядов, в которые превратились искры.

А затем поймал краем глаза движение, перевел взгляд за спины врагов и со вздохом теплой грусти, состоящей из укора и благодарности, осуждения и понимания, искренне, хоть и устало, улыбнулся.

Зачем они… Хотя я бы тоже не ушел…

Улыбнулся Свете, которая спокойно стояла прямо за щитом с очередной острой деревяшкой в руках, на этот раз наспех обвитой медной проволокой поверх нацепленных на дерево серебряных перстней.

Улыбнулся Федору, с трудом сидящему в отдалении над распахнутым кофром со скрипкой и уже занесшим смычок над струной. Артем лежал рядом… Но он наверняка простит, что использовали его вещь.