Напряжение растет

Черная клякса упала на их защиту за мгновение до моей атаки, разрезав синеву щита и подминая человека с автоматом. Вопль ужаса накрыл поляну, вызвав оскал злой улыбки. Это сделал не я, но какая разница. Через проделанные прорехи ударил своей яростью. Упал, теряя оружие и корчась в судорогах, второй автоматчик, с другого края от поверженного черной кляксой.

— Максим, — дернули меня за локоть.

С изумлением обнаружил за спиной Федора, поспешно пытающегося нацепить на руку знакомый жемчужный артефакт. Мне он налезал на пальцы, Федор же натянул его почти до локтя.

— Не надо! — запоздало потянулся я к артефакту, уже вкусившему крови.

Защита медленно растягивалась вокруг нас, охватывая руки, тела. Хватило времени, чтобы уцепить за ворот Пашку и подтянуть ближе. А теперь…

— Просто ждать, пожалуйста, — сжал мою руку Федор, перехватив взгляд на Артема за спинами врагов. — Оно само все сделает! Просто будь рядом со мной!

Я не знал, что выпустил на них мой брат. Но видел, как черный лоскут охватили огненные петли, а двое выживших скрылись за серой хмарью новой завесы. Над поляной, возникнув еле слышным звуком, нарастал стон корежимого железа, возрастающий с каждым сантиметром победы огненной ленты над черным пятном.

— Нам надо бежать. — Голос брата был высушенным и тоскливым.

Его рука уже побелела до локтя, он привалился к поваленному стволу дерева.

Брат пушинкой занял место на левом плече. Подхватить Пашу оказалось куда сложнее. Но еще невыносимей — шагать, оставляя за спиной Артема. Шагать, сотрясаясь от ярости и невозможности что-то изменить. Ожидая удара в спину и отчаянно надеясь, что за просекой из поваленных деревьев откроется часть гибельного лабиринта, в котором на этот раз удастся спрятать этих двоих. Но потом все равно вернуться, чтобы досказать им слова, которые так и рвутся пока что бессвязным рыком.

— Оно все, — устало выдохнул брат.

Жемчужный браслет сам соскользнул с его руки, замер на кончиках белоснежных пальцев. Защита схлопнулась, и вновь повеяло сырой хвоей.

— Федор? — тихо позвал я.

Но тот не откликнулся на тревожный оклик. Наверное, спит. Устал и потерял столько крови…

Прибавил шагу. Теперь у бандитов не было врага, и они должны были выйти на наш след. Но отчего-то медлили, даря надежду — ведь там, впереди, ясно проглядывал рукотворный поворот!

Знакомый девичий голос и резкий крик боли позади объяснили неторопливость противника. Ноги подогнулись, но следующий шаг удалось сделать с прежней яростью и силой. Еще немного.

Друзей приютили три молодых деревца, в жажде солнца росшие столь плотно, что со стороны смотрелись участком стены.

Повернул назад. Метрах в сорока стояли двое похитителей, глядя через приоткрытые маски с толикой удивления на фоне злости и усталости. Бой не прошел для них даром: подволакивал ногу один, пропитался кровью рукав правой руки второго.

«Не бессмертные», — ворохнулось радостное, латая трещины зашатавшейся уверенности в себе.

Вспыхнуло волной новой жизни любопытство, желая узнать — насколько не бессмертные. И молнией промчалось от рук к глазам бандитов.

Разряды ударили о поднятый туман щита и распались, будто и не было. А на голову, откидывая назад, обрушился молот.

— Школьники, — сплюнул тот, что справа, добавив злое слово.

— Ни фига себе школьники, — поморщился от боли в руке второй. — Давай, завершай работу.

Холод растекался от лба вниз по щеке. Перед глазами — бледное лицо Пашки. Протянул руку, нашел его пальцы. Взял ладонь в свою. Все равно не отдам.

Руку ударили ногой, затем второй раз. Над головой чертыхнулись и ударили по лицу. Ветви, черное небо над головой… Слабый ветер, первым разочарованно покидающий место действия…

— Что ты возишься? — раздалось над головой раздраженное.

— Да этот прямо прикипел.

— Может, помер?

— Как бы рано еще, — хмыкнул второй.

— А может… Этот…

— …. — посыпались бранные слова после короткой возни рядом. — Зубов сдох.

«Он не умер… — ворохнулось упрямое недовольство. — Он просто спит».

— …Уходим.

— А тело?

— Ты за него по телефону говорить будешь?

— Что боссу-то скажем?

— Сдох и сдох, — с усталой досадой произнес голос. — Давай вали к вертолету, трупы сожги. А я тут и на берегу почищу.

Земля под спиной потеплела и мягко просела, принимая в себя тела.

Но так не должно быть. Впереди еще много дел…

Почва с чавканьем ухватила ступню.

…и несказанных слов…

Воля ухватилась за мысль, потянула из легких хрипло проклекотавшее в тишине леса:

— Я…

— Живучий, а! — хмыкнул голос над головой.

— Здесь…

— Я не спасатель, дружище, — хохотнул он.

— Закон.

Рука резко дернулась, ухватив врага за ногу.

— Эй…

А Сила потянулась к черным небесам, давно задолжавшим земле хорошую грозу. Огонек тусклой Звездочки крутанулся возле руки… Укажи им путь…

На мгновение глаза ослепли, а уши оглохли от грохота близкой грозы. Руку обожгло оплавившимся пластиком. Мысли и память пронзило искристым разрядом, прошедшим через тело в землю.