Напряжение сходится

– Ника, – чуть не прослезившись от радости, повернулся он к невесте, – не знаю, как вас и благодарить!..

– Что вы, мелочи. Там было-то всего лишь небольшое проклятие… – засмущалась Еремеева. – Хотите, перевешу его пониже?

А взгляд Давыдова даже слегка протрезвел.

– Не надо! В знак искренней благодарности, с сегодняшнего дня я зачисляю вашего сына в полк! – торжественно произнес он.

– Н-но его пока даже нет в планах…

– Когда это останавливало настоящего гусара?!

В общем, от крайне настойчивого в своих намерениях Давыдова пришлось убегать (он требовал имя ребенка, настойчиво предлагая вариант – Василий), отговорившись важными делами на кухне. А там подбодрить крайне недовольную Аймара, что комплект блюд для большого банкета рассчитан на пятьдесят персон, а гостей всего-то шесть, и вовсе тут не много посуды. Ну и отогнать Го от поваров – потому что если и у тех откажут руки, то придется угощать пельменями.

Обратно Ника возвращалась осторожно, отслеживая местоположение Давыдова – но тот, по счастью, уже был за столом, с удовольствием крутил себе левый ус и по новому кругу знакомился со всеми князьями. А те в очередной раз прощали человека, дети и внуки которого составляли руководство канцелярии императора.

Словно по очереди, к ней подошел князь Панкратов, рассыпался в комплиментах, пожелал самого лучшего и, напомнив о выбранной стезе хирурга, пожелал подарить ей личный полевой хирургический набор.

– Каждое лезвие – артефакт, – скромно хвалил князь свой подарок. – На днях руку человеку обратно пришивал, так ни одного шрама не осталось, а координация движений и прохождение импульсов просто идеальны. Не смейте отказываться, это от всей души. Доставят на днях.

С тем и отошел, коротко поклонившись, оставив девушку со светлой радостью.

Подошел и Долгорукий, витиевато рассказав о невесте своего внука, которая наверняка была бы рада такой подруге, и что им определенно надо познакомиться. Ведь у Ники пока нет свидетельницы на свадьбу, верно? Особенно из имперского рода Ховриных?..

– Ника Сергеевна, – через пару минут после этого разговора неведомо как незаметно оказался рядом князь Шуйский.

Этот тоже, по всей видимости, решил не оставаться в стороне.

– Позвольте высказать вам свое восхищение…

– Александр Олегович. – Ника повернулась к нему и изобразила книксен.

– …из вас получится очень красивая вдова…

Слова не сразу добрались до сердца. Но после осознания сказанного кровь прилила к щекам, а пальцы сжались в кулаки. Затем – мгновение размышления, и гнев сменился задумчивостью.

Ника с затаенной тревогой посмотрела на князя, словно ожидая продолжения.

– …умная, красивая вдова, – неторопливо, с расстановкой завершил князь.

Во взгляде же его было привычное равнодушие – так смотрит с берега лес на человека, пытающегося плыть по быстрой стремнине и еще не знающего, что впереди вода падает с высоты на острые камни.

Шуйский достал из внутреннего кармана мундира желтый конверт без надписей и, заслоняя от чужих взглядов, передал девушке.

А та, коротко поклонившись, заспешила с конвертом внутрь дома. И только быстро пройдя пару поворотов, остановилась в пустом помещении, освещенном узким окошком, стараясь унять тревожное биение сердца.

В конверте оказалась одна фотография, в которой вовсе не было ничего криминального. Цветная, но почти лишенная красок, она явно была сделана с большого расстояния – детали на переднем плане характерно размывались, а угол обзора был направлен сверху вниз. Но узнать по обстановке на фотографии один из фешенебельных ресторанов на Арбате можно было без малейших проблем, равно как и то, что в нем за одним столом обедают князь Черниговский и Милютин Борис Игнатьевич.

Мало кто из романтиков помнит, что за широким и красивым жестом, пролившимся водопадом купюр на зеленый газон, последует муторное и скучное разгребание этих тонн нарезанной цветастой бумаги. Причем сволочные дарители первыми откланяются и покинут праздник жизни, немного ускоряя шаг с каждым призывом: «А что теперь с этим делать?!», «Подождите!», «А чеком нельзя было, а?!».

Наемные грузчики тут тоже не помощники – от такого зрелища максимум что случится – это куча неадекватных мужиков, схвативших с безумным видом сколько могут в охапку и бегущих в сторону леса… Да и неловко как-то платить по двадцать рублей в час ради переноски десяти миллиардов…

Гости – отдельная тема. Эти жрали водку, уничтожали съестные припасы, как войско, вломившееся в осажденный город, и уже добрались до пельменей. А ворвавшийся в кухню и выгнавший поваров Давыдов с воплем: «Сейчас я угощу вас настоящим шашлыком!» – оставлял тревожный шанс на то, что город еще и сожгут дотла.