Напряжение сходится

Тоже благодатная тема для обсуждения – чужие деньги всегда приятно вкладывать. Лучше бы, конечно, сделать выбор в пользу их предприятий – и дым из труб клановых механизмов, получивших в топку очередную порцию бумаги, пойдет еще гуще, и может, даже сами они станут действовать чуть-чуть быстрее… Все-таки не та сумма… Да и попадет она, если быть откровенными, прямиком к Юсуповым.

– Я слышал, у Черниговских аукцион в это воскресенье, – небрежно бросил Долгорукий.

– Нас тоже приглашали, – коротко кивнул Юсупов.

– Толковое предложение, – признал Панкратов, задумчиво осматривая кучу денег. – Говорят, Черниговским срочно нужна целая прорва наличных. Торги только за наличные и золото. Там этим деньгам будут рады.

– Мы предполагаем забрать себе пару профильных заводов, – со значением произнес Долгорукий.

– Если они не подойдут нам – то берите, конечно, – качнул плечами Юсупов, словно не замечая, что провоцирует конфликт.

Но до того как желание урвать кусок поперед остальных высказали и Шуйский с Галицким, в беседу вмешался бесцветный молодой голос:

– Мой господин не рекомендовал бы покупать то, что вскоре можно будет забрать гораздо дешевле или вовсе бесплатно.

А пока взрослые думали, как осадить зарвавшегося юнца, лезущего с нахальством рядового в беседы генералов, но сделать это достаточно тактично, произошло давно ожидаемое событие.

– Господа! – позвал их с порога дома радостный голос Еремеева-старшего. – Прошу к столу. Невеста изволит лично приветствовать сватов.

И как бы ни был интересен вопрос о деньгах, все-таки куда интереснее было посмотреть на ту, за которую эти деньги уже отдали.

Некоторые явления обретают самоценность уже после того, как были явлены на свет – и миллионы дадут за изображение черного квадрата, в десятки миллионов оценят полотно с изображением бутылки газированной воды, а в сотни – четыре горизонтальные цветные полосы на холсте. И уже зная стоимость произведения, все остальные люди начнут искать в них тайные смыслы и великий замысел художника.

Девушка с рыжими волосами, в скромном белом платье до пола, которую они увидели, стоила десять миллиардов рублей. Откровенно говоря, после такого ценника были уже не важны светлый облик, робкая улыбка и чуть склоненная в знак уважения голова. Никто из присутствующих не задумывался, насколько гневен или кроток ее характер, остр ум или хитроумен нрав. Не было и мыслей пошлых и недостойных – потому что все оно, горячее и волнительное, стоило гораздо дешевле. Продешевил или переплатил – это донимало пятерых умудренных и многоопытных князей, и есть ли у нее аккаунт в Инстаграме – еще одного.

– Богата талантами невеста? – одобрительно хекнув, поинтересовался Панкратов.

– Ранг «ветеран», – ответил за дочку отец, глядя на кровинку и тепло улыбаясь.

– Целитель, ранг «учитель», – кротко добавила невеста, удивив, казалось, и отца. – Учусь на хирурга.

– И приструнит, и сама же вылечит, – улыбнулись ей, принимая ответ.

Вот и первый миллиард оправдался. Хотя неведомо сколько денег неоднократно бросят под ноги той, что может вытащить родича из забвения тяжелой болезни.

– А увлекается чем? – из вежливости спросил Галицкий. – Охота, рыбалка, вязание?

– На кабанов да лося давеча ходили, – потупилась девушка.

– О! Родственная душа!

– Гусар?!

– Василий, она же дама!

– Тогда сам спроси что-нибудь.

– А я ее хорошо знаю. Она мне жизнь спасла, – спокойно произнес князь Шуйский, махом оправдав еще несколько миллиардов из заплаченной суммы выкупа.

Потому что когда вам должен жизнь великий князь – жить становится гораздо легче и спокойней.

– Моему внуку Андрею Ника тоже спасла жизнь, – постучав пальцами по столешнице, добавил в полной тишине Долгорукий.

Внуку, которому по всем параметрам предстоит возглавить клан. Еще несколько миллиардов – эти тоже не бедные.

– Моему внуку – тоже, – признал Юсупов.

Бросив и свои миллиарды на чашу весов, противоположную десяти валяющимся на траве у дома.

– Дважды, – отчего-то добавил Шуйский, явно неприятно удивив Юсупова.

Но и врать он уж точно не станет.

– Невеста наша не только прекрасна собой, но и богата талантами, – задумчиво подытожил Галицкий калькуляцию. – Любо!

Потому что даже сейчас выходило минимум девять миллиардов. Еще один можно было запросто засчитать в сумму великой любви. И огромадного расчета – вон отчего-то за одним столом и Шуйский, и Юсупов, и Долгорукий, которые в обычных условиях уже примерялись бы, как ударить поудачнее и наверняка.

– Любо! – поддержал Юсупов.

– Любо!

– Любо!

– Гор-р-рько-о!

– Василий, заткнись! Любо!

На все это с тихой грустью смотрел отец невесты, радуясь за судьбу кровинки. Только печаль все равно билась в сердце – странное оно, чувство благодарности великих князей. Пять лет назад всех Еремеевых все равно бы убили, если верить словам Юсупова. Всех, кроме Ники, потому что ей должны жизнь крайне влиятельные люди. Честь и благородство – настолько яркие и контрастные, что за ними не разглядеть тем людям боли и отчаяния, в которых оказалась бы девчонка, потерявшая всю семью. Бери долг жизни и радуйся новому дню, посещая могилы родных.