Напряжение сходится

Чутье не подвело – одетая в теплый пуховик, с поднятым воротником, накинутым капюшоном и засунутыми в карманы руками, Ника все это время терпеливо дожидалась меня на скамейке у фойе моей высотки. Интересно, кто ей адрес-то сказал?..

– Максим, нам надо срочно поговорить. – Она встала с места и немедленно двинулась ко мне, стоило выйти из машины.

– Непременно. – Я прошел мимо и вошел в здание.

– Срочно! Это касается твоей жизни!

– Не в коридоре же… – с осуждением посмотрел я на нее и вызвал лифт.

Ника притихла, посмотрев на пустое помещение, но все-таки не стала возражать.

Потом пришлось помолчать, так как надо было открыть апартаменты, переодеться, а там и я постарался перехватить инициативу:

– Папа разрешил?

– Да, – чуть смутившись, отвела она взгляд.

– Отлично. Ты ведь в первый раз у меня? Пойдем покажу тут все. Вот здесь кухня, дальше кабинет, а тут – спальня…

– Максим. Князь Черниговский знает, кто виновен в ограблении.

– То есть спальню смотреть не будем… – вздохнул я, проходя на кухню.

Скромно обставленное помещение с придвинутым к стене столом слева и тумбами гарнитура справа еще никогда не видело такой экспрессии и переживаний.

– Надо что-то немедленно делать!

– Что именно? – уточнил я спокойным тоном, наливая себе воды из графина на столе.

– А я знаю?! Придумай что-нибудь!

– Это да, это ты хорошо отметила…

– Ты не понимаешь! Борис Игнатьевич все ему рассказал. Я видела фото их переговоров…

– В ресторане «Совиная гора», – поддакнул я. – Разумеется, он все рассказал. – Я пригубил воду и посмотрел за окно.

Опять было пасмурно, и время дня совершенно не чувствовалось. То ли поздний вечер, то ли день, то ли ночь, подсвеченная огнями огромного города…

– То есть как «разумеется»?.. – сбилась Ника.

– Мы же приехали к нему сразу после грабежа, да еще невероятно информированными. Поэтому, узнав личность пострадавшего, Борис Игнатьевич поспешил устроить с ним встречу и рассказать о своих предположениях.

– И ты так спокоен?! – звенел от негодования голос девушки.

– Э-э, мать, я его зря, что ли, из глубины сибирских руд тащил? Он же предсказуемый, как ты! – посмотрел я на девушку. – Конечно, он поступил ровно так, как должен был.

Иногда для плана нужен специальный человек. Наглый и бесцеремонный карьерист, полагающий все свои успехи собственной удачей и личной заслугой. Только такой способен открыть дорогу к иным архивам и действовать так, как от него ждут. Потому что связываться с настоящим московским генералитетом смертельно опасно – эти, обладающие интуицией и осторожностью дикого зверя, сожрали бы без соли, потому что живут в интригах так плотно, что, почуяв проблемы, даже ложку на обед обяжут подносить зама какого-нибудь отдела, который и будет виноват, если что-то случится. Ну а зам подставит кого-нибудь еще.

– То есть это часть плана? – не веря, подняла Ника взгляд.

– Врагов, как и друзей, надо себе создавать. Иначе заведутся самостоятельно. – Я наполнил стакан и для нее, поставив на стол. – Все идет к логическому завершению. Не стоит переживать. Ты ведь замерзла? Сейчас закажем вкусной еды, включим интересный фильм. Воскресенье за окном!

– Максим, я хочу участвовать, – строго произнесла Ника.

– В чем?

– В этом твоем плане.

– Мне бы очень этого не хотелось; тем более у тебя уже есть такой опыт. Тебе не понравилось.

– Я не смогу сидеть просто так… – чуть опустила она плечи. – Мне страшно ничего не делать. Как вообще можно оставаться таким спокойным?!

– Уверена?

– Да!

– Хорошо, – отставил я воду в сторону, – как прояснятся детали, отправлю к тебе связного с инструкциями. Ни дома, ни на съемной квартире больше не появляйся. Есть у кого остановиться?

– У подруги.

– Отлично, адрес мне не говори, – строго произнес я. – Телефон оставь здесь. Купи новый в переходе, вместе с сим-картой. Волосы перекрась в черный, постарайся изменить облик.

– Как меня найдет связной? – подобралась Ника.

– Поедешь на оптовый рынок на Варшавском, купишь клубнику по пятнадцать рублей. Встанешь на рынке на четырнадцатом километре МКАД продавать за тридцать один рубль сорок копеек. Будут приставать – покажешь мое фото. Сейчас дам… – потянулся я к внутреннему карману, где была общая фотография с Федором.

– Не надо, у меня есть.

– Хм…Связной найдет тебя по ценнику. Пароль: «Тридцать три коровы». Отзыв: «Отличный бифштекс». Учти, все может начаться уже завтра, так что в университет не ходи, – сделал я внушение. – Все понятно?

– Ага! – Ее взгляд горел лихорадочным блеском, а тело явно переполняло желание немедленно двигаться.

– Деньги на клубнику есть?

– Пфф! – пренебрежительно фыркнула Ника. – Все, я побежала!

– А еда, фильм и экскурсия по дому?

– Потом! Дело важнее!

Даже провожать не пришлось – вылетела за дверь, на ходу одеваясь, в незастегнутых сапогах. Лифт, закономерно остававшийся на этом же этаже, забрал девушку и повез на первый.

Я остался у открытой двери, привалившись затылком к холодной поверхности стены.

– Не пропадет: клубника в этом году удалась…

Тихонько подошел Димка, проживавший на этом же этаже. Остановился рядом, оперся о стену и долго молчал.