Напряжение сходится

— Может быть, она и не виновата, — попытался озвучить я призрачные шансы.

— Так! Никаких рассуждений на одном с Никой самолете, — пресек он. — Пойду для верности к Аймара кадриться. — И решительно поднялся с места.

— Исключительно для пользы дела, раз такая возможность, — поведал он мне деловито до того, как подхватить с ближнего к нам крепления столика неоткрытую бутылку вина и бокалы.

Ну-ну. Только рукой махнул на него, внутренне благословляя. Посидел пару минут, глядя на отчего-то захромавшего Артема, жалостливо прижавшего руку к груди (которой он тут чуть подголовники кресел не ломал), которому Инка тут же определила место на широком диванчике, присев рядом. Повод для распития искать не стали — не алкоголики же, потому без комментариев наполнили бокалы и принялись тихонько меня ругать. Это почему-то сближает людей…

Я же направился к Нике — посмотреть, как она спит. Ну и чтобы этих не слушать — пусть Артем меня вроде как защищает, но стиль «и не такой он дурак» все-таки не особо приятен.

— Привет, — отчего-то открыла глаза невеста.

Хотя я очень тихо присел на краешек постели. Но край моей одежды был тотчас сжат маленьким кулачком правой руки — будто сбегу.

Я поправил одеяло и недовольно покосился на лысого охранника, сурово сверлившего меня взглядом с ближнего кресла. Интересно, из самолета Мстиславских когда-нибудь падали люди?

— Не смотри на него так, он желает добра, — попросила Ника, потянув за полу пиджака. — Хоть кому-нибудь. Он хочет снова быть человеком и делать поступки… — сонно, но торопливо и уже просыпаясь, произнесла она.

— Поступки бывают разные.

— Но человеком делают только добрые. Оставь его! — с жаром добавила невеста.

— Пусть так, — вздохнув, не стал я спорить. — Посмотрим на поведение. Как себя чувствуешь?

— Поспала. Хорошо.

— Час до Москвы. Твою маму и сестру охраняют уже пятый день. Отец под надежной защитой шести «виртуозов». Все будет хорошо.

— Они до сих пор пьют? — изумилась Ника.

— Серьезный вопрос решается, — пожал я плечами. — Телефоны выключены. Свите запрещено беспокоить. Но сегодня-завтра, думаю, узнают.

— И все закончится? — пискнула девушка, словно боясь спросить.

— Не сразу, но в пятницу у князей большой сход, — поделился я информацией. — Повод другой, но повестка точно изменится. Там все решится.

— А люди Аймара? — невольно перебирала Ника неприятности.

— А вон, — покосился я на то место в салоне, где Артем рассказывал Инке, как я практически устроил, а потом раскрыл мятеж в его княжестве и скрылся в Москве.

Мол, его отец даже высший орден мне выписал, чтобы в глаза мои бесстыжие при вручении посмотреть, а этот подлец так и не явился…

Зато за всеми этими откровениями почти выпитая бутылка незаметно обновилась на новую быстрым движением рук. Инка слушала внимательно, слегка смеялась в нужных местах и продолжала пить, удерживая бокал левой рукой, украшенной браслетом-противоядием. Ей было весело и легко на душе даже без алкоголя — ведь браслет стирал влияние этанола. Правда, Федор его вырубил вместе с остальными своими поделками, и смех становился все заливистее и громче…

— Нас спасет только свадьба… — задумчиво произнесла Ника.

Я с уважением посмотрел на невесту.

— Что?.. Общаюсь с мудрыми людьми, — зарделась она. — Кстати, что ты пообещал Го Дейю? Я так и не поняла.

— Пашку в мужья.

— А он согласен? — осторожно уточнила она.

Что за мелочи у всех на уме?

— Борецким придется многое отстраивать заново. Думаю, он не откажется от верной и сильной супруги, у которой, кроме него, никого нет. Она сделает его великим.

— А она справится? — с сомнением посмотрела Ника вглубь салона, где дремала Го Дейю, завернувшись в Пашкино пальто.

— Любая жена может сделать мужа великим, — пожал я плечами. — Просто женщины рода Го занимаются этим профессионально.

— Максим, — приперся чуть пьяный Артем и, виновато покосившись на Нику, заговорщическим шепотом произнес: — Ты не мог бы прогуляться на пару часов?

— Олух, это самолет!

— А… Да?.. — разочарованно повел он глазами вокруг, вздохнул и потопал обратно.

К Инке, которая уже отключилась и спала, откинувшись на спинку дивана, приоткрыв рот и пустив слюнку.

Вот что бывает, когда люди безоглядно доверяют чужим артефактам. Ну и нажираются четырьмя бутылками вина на двоих.

— Правда, она милая? — завороженно спросил Артем, остановившись.

Инка слегка всхрапнула.

— Ты вон тоже на кресло устраивайся, поспи, — посоветовал я ему.

— Нет, — нахмурился Артем, словно что-то вспомнив; слегка качнулся и упрямо произнес: — Никакого планирования сна! Особенно с Никой на борту! Я сейчас сяду на кресло и буду бодрствовать! До конца полета!

Присел он с этими словами в кресло — и тут же отрубился.

— Это он о чем?.. — осторожно поинтересовалась Ника.

— Кто же знает, что у пьяного на языке? — Я поправил ей одеяло. — Спи.

Присел у окошка, оглядел сонное царство на борту и налил себе минералки, попивая ее мелкими глотками под созерцание необъятных просторов в иллюминаторе.

А затем занялся тем, чем коротал время всякий раз, когда Ника была рядом.