Напутствие бессмертным

Пожалуй, единственным местом, ради которого Эдит соглашалась оставить свой дом, была старая усадьба, принадлежавшая каким-то дальним ее родственникам. Туда девушку влекла так называемая «комната графини». Это было отнюдь не «экзотическое пристанище» для нервных людей, поскольку старая «графиня» при жизни занималась «черной магией», и после смерти ее призрак иногда был виден в «лунном свете» в этих самых окнах. Но это лишь еще больше манило Эдит, к большому сожалению ее гувернантки, хотя Эдит никогда не была «нервной». В этой просторной комнате заброшенного дома Эдит проводила целые часы перед наступлением сумерек, в то время как мисс Баркли делилась своими страхами с женой смотрителя усадьбы, миссис Сквайре. Во время одного из таких визитов, когда Эдит находилась в «комнате графини», гувернантка познакомилась с двумя молодыми джентльменами, Джорджем Феррарсом и Марстоном. После взаимных представлений выясняется, что м-р Ферраре находится здесь по просьбе своей сестры миссис Малькольм, которая интересуется оккультизмом и к тому же обладает даром ясновидения. Недавно она получила загадочное пророчество: ей надлежало познакомиться с молодой девушкой, связанной со старым поместьем под названием Кинсейл-Корт. Спутник Феррарса Марстон — главный герой сего оккультного повествования — также оказывается впоследствии сильным гипнотизером-месмеристом, хорошо разбирающимся в психических науках.

Присутствие двух молодых людей придает мисс Баркли мужества, и она отправляется вместе с ними на поиски Эдит, «не переставая восторгаться столь удачным стечением обстоятельств». Однако Эдит не откликается на ее зов. В ужасе гувернантка бросается вперед, в сумрак комнат заброшенного дома, и наконец находит свою воспитанницу.

Эдит лежала на полу, подогнув колени; ее кремовое платье отливало в лунных лучах серебристым светом; пальцы рук крепко сжаты, а лицо обращено куда-то вверх, в сторону… комнаты графини…

«Зачем вы нас потревожили? — произнесла она, как будто сквозь сон… — Я была будто на небесах, а теперь она ушла… Здесь был прекрасный ангел, как раз на этом месте, где я сейчас стою. Мы говорили — не знаю, как долго; это был такой восторг, что я не в силах описать его… Я словно взлетела сама над собою; так не хочется возвращаться назад…»

Эдит никак не хотела покидать то место, где ей впервые удалось пережить переход в свою высшую сущность, покинув свое бренное тело. Вернуть ее к жизни помог Марстон, который принес ей стакан воды и доверительным тоном сообщил: «Это чистая вода с очень небольшой примесью магии… которая никак не повредит вашему видению».

И с этого момента судьбы новоявленной пророчицы и опытного адепта-месмериста оказываются соединенными навсегда.

Не следует думать, однако, что эти двое сразу же влюбились друг в друга (хотя рядовой романист наверняка заставил бы их сделать это). Более того, Эдит поначалу даже не проявляла к Марстону сколько бы то ни было заметной симпатии или интереса. Она лишь начала ощущать его влияние, особенно в те моменты, когда возвышалась до сверхчувственного существования, то есть когда она отделялась от своего тела и жила в своей высшей сущности. Таким образом, эта первая встреча и еще несколько последующих не произвели на девушку сколько-нибудь значительного впечатления; хотя судьба Марстона с самого момента их знакомства была решена навсегда. Он становится ее преданным почитателем; но та любовь, которую он к ней испытывал, была скорее мистической и не имела ничего общего с обычной земною привязанностью.

Эдит и Мариан Малькольм (сестра Феррарса) вскоре стали близкими подругами и нежно привязались друг к другу. Их сближало еще и то, что их обеих посещала время от времени одна и та же, как они считали, «духовная королева», хотя последняя была лишь сияющей духовной сущностью невинной девушки по имени Эдит, которая и сама, по странному недоразумению, принимала свою высшую сущность за некое отдельное от себя существо. Марстон — адепт оккультного месмеризма — наконец выводит юную провидицу из заблуждения и открывает ей истину. И, сделав это, предопределяет тем самым свое будущее.