Наречённая. Книга 2 (СИ)

Не нужно было ждать, когда её кулачки разожмутся. Он перехватил её запястье, заставил её обхватить его член, на котором её хрупкие пальчики не могли сомкнуться. Заставил двигать верх-вниз, быстро, резко, грубо. Всего на миг, но он успел поймать, как лёд в её взгляде поплыл, а румянец на щеках и губах зажегся ещё ярче. Этой робкой ласки было слишком мало. Мужчина сдёрнул её сорочку к поясу, Истана протестующе дёрнулась. Он рывком раздвинул её колени, прижался к её лону раскалённым вздыбленным членом, горячо простонал ей в губы, бессильно упираясь своим лбом в её. Сжал в пальцах ягодицы Истаны, понимая, что если не возьмёт её прямо сейчас, то взорвётся тысячей искр. Желание кололо его острыми шипами, вынуждая рычать и кусать её губы, мять их и всасывать, таранить языком, как безумец. Великий Бархан! Он так скучал.

— Ты моя, — прохрипел он в её горячий рот, позволяя вдохнуть воздух.

Потом сжал крепче её бёдра и проник головкой члена между розовых, как лепестки, складок, дальше, в глубину, в ждущее его горячее лоно. В глазах потемнело, Маар опёрся руками на постель по обе стороны от девушки, находя в кровати одну единственную опору для себя, потому что комната вдруг качнулась. Истана дышала часто и тяжело, она не пускала его. Он сделал одно единственное движение — рванулся вперёд, выпуская совершенно неконтролируемое, дикое, первородное желание обладать. Отвёл бёдра и вновь резко толкнулся ещё глубже. Узкое лоно сильнее стиснуло его изнутри, разгоняя по телу горячие волны жара, они затопили Маара с головой.

— Да, именно так, Истана, ещё, моя ассару. Моя…

— Ненавижу, а-а-ах, — выдохнула, запрокинув голову назад, когда Маар задвигался в ней короткими тычками.

На время комната наполнилась звуками беспрерывных влажных шлепков. Толчок, ещё, раз за разом, рывок за рывком, ускоряясь, сгорая… Одно то, что ассару была в его руках, в его власти, что он снова ощущал её, заставляло Ремарта сжимать руки, заключая её в клетку. Не отпускать. Больше никогда не отпускать. Истана создана для него. Все в ней вызывало в нём трепет и желание, всё нравилось. То, как она смотрит: прямо, дико, остро, как дрожат её ресницы, а губы плотно сомкнуты, чтобы ни один звук не сорвался с них. Ему нравилось то, как невольно она двигается ему навстречу, подбрасывая бёдра… Её тело хотело Маара, но ассару упиралась из последних сил. Сводила его с ума. Он все-таки безумец, думающий, что смог её отпустить. Маар хотел пить этот яд её ненависти с её губ, слизывать с кожи, собирать языком между её ног.

Ремарт вжался ей в рот, уже не контролируя движения, вдалбливался в неё бешено, безумно, погружался в нежное тело, и ей только оставалось вынести его натиск. Истана больше не могла молчать, уже скоро вскрикивала от каждого мощного толчка. Маар ловил ртом её губы, вжимался ещё иступлённее, жаднее. Он больно сжал бедра девушки, оставляя розовые следы на бледной коже, отклонился и вновь вторгся. Сильнее, глубже, до остановки дыхания, до бешеного грохота в ушах. Истана вцепилась в его плечи, чтобы устоять под этим порывом, вгоняя ногти в кожу на шее и лопатках. Но Маар чувствовал только её мягкие губы, тараня членом её горящее лоно, не переставая двигать бедрами, задыхаясь от наслаждения, не давая никакой передышки. Он зарычал, когда Истана стиснула его бёдрами крепче, а потом опрокинулась на кровать, приняла его до конца. Оргазм накрыл штормом, столь мощным, какого никогда не было даже с самой опытной шлюхой. Короткая боль резанула по паху мучительным томлением, он излился в Истану долго и бурно, вплёскивая тугой струёй семя в горячее лоно, заполняя её собой, ощущая, как дико сокращаются мышцы внутри неё. Маар продолжал двигаться до тех пор, пока упрямая ассару не запрокинула голову и не застонала, и этот негромкий звук смахнул последнею загрубевшую корку, которой Маар покрылся за эти долгие часы вдали от неё, испытывая свою выдержку. Дыхание возвращалось короткими глотками, тело после столь сильного выброса стало совершенно неподъёмным.

Маар отодвинулся, осторожно провел пальцем по губам Истаны. Распухшие, красные, дрожащие. Ему так нравилось видеть, как она отходит от оргазма, борясь сама с собой, делая вид, что ничего не испытывает, когда в глазах плескалась смесь разных чувств. Он сходил с ума по ней.

Он отодвинулся, как только пришёл в себя, провёл рукой между женских ног, собирая следы своей страсти. Истана попыталась прикрыть ворот сорочки, он не позволил ей это сделать, любуясь тем, как вздымается в неровном дыхании её грудь, как горят малиновым соком соски. Следы его пальцев были сейчас повсюду на теле Истаны, рисовали дивные узоры, что ещё не выцвели на её коже. На этот раз ассару ничего не сказала, не выплеснула свой яд, хотя он ждал, когда она попытается ужалить его. Но ничего такого не происходило, и это вызывало в нём некое беспокойство.

— Кажется, ты должна поблагодарить меня, — сказать вышло с издёвкой, хотя, по сути, это так и было. Йенс сделал бы её проституткой в своём грязном притоне.