Наречённая. Книга 2 (СИ)

— Благодарю, мэниер, вы можете забрать ваш заказ уже вечером. С радостью буду ждать, — с особым трепетом произнесла хозяйка лавки, судорожно провела кончиком языка по припухшим влажным губам.

Мы покинули лавку, вновь погрузившись в людское море городка Кронвила. Но я как будто находилась в другом месте. Те чувства, что рождались во мне, были странными, не поддавались разумному объяснению, но этот визит оставил самый горький и неприятный осадок, чем что-либо другое сегодняшний день. И я никак не могла отделаться от этой мути в себе и как-то отрешиться. Маар не заговаривал больше со мной. И в самом деле, зачем, ведь я для него всего лишь вещь, игрушка. Необходимость, которая когда-нибудь надоест. Он привёл меня в другой постоялый двор, на двери которого висела табличка с красивыми позолоченными буквами «Золотой вереск». Внутри находились одни лойоны Ремарта. Я выискивала глазами Доната, вспомнив о раненном страже. Его я давно не видела и не знала, что с ним. Маар будто почуял мои мысли о другом мужчине, глянул на меня мрачно. Мне безразлична его злость, но я перестала искать Доната только ради его безопасности.

Мы поднялись на третий ярус. Маар оставил меня в одной из многочисленных комнат. Ожидала, что он запрёт меня, но нет, исгар просто вышел, не сказав ни слова. Его будто занимали какие-то мысли. Неужели они связаны с Улрике? Что она ему говорила? И что их могло связывать, ведь не только постель? Я вновь вспыхнула от злости, прочь гоня мысли о том. А когда стемнело, и нутро «Золотого вереска» наполнилось шумом и зажглось многочисленными огнями лампад, Маар не объявился. Внутри меня потемнело всё, чувства были столь острые и режущие, что я ничего не могла с собой сделать, вспоминая последние слова Улрике, обращённые к стражу — приглашение заглянуть к ней в лавку вечером.

Маар

Маар знал в своей жизни только смерть, кровь и секс. Крови было столь же много, сколько и секса. Вся его жизнь в храме Закатной пустоши похожа на пытку, одну сплошную рану. Жестокость и несправедливость воспитали в нём зверя. Наставники храма взращивали в своих воспитанниках только ненависть, считая это за благодетель. Лучшему доставалось всё, слабые умирали, и о них никто не вспоминал. Звериные законы — естественный отбор. Самым стойким доставались привилегии. Маар никогда не пытался состязаться с другими, он стремился всегда превзойти самого себя, уничтожая в себе жалость и страхи.

Что касалось женщин, то их в храме было слишком мало, только те, кто подрабатывал там в качестве прислуги. Молоденькие девицы сбегали, не выдерживая натиска воспитанников, ведь в приюте жили настоящие «змеёныши», «демонята», как назвали их наставники. Воспитанники извращённые и похотливые, они мучили своих жертв, трахая во все отверстия, разрывая голосовые связки, узкие колечки и дыры. Никто не задерживался, кроме похотливых сук не первой свежести — те выдерживали всё. В обители Маар научился грязному сексу. Его голод раскрывал дикую, безумную фантазию. Ему не хватало, он был всегда голоден, а потому после, когда Маар оказался при дворе его сиятельства, началась бесчисленная череда связей. Маар никогда не думал о потомстве, его у него не могло быть. Однажды колдун, который нашёл его в лесу и подарил жизнь, сказал, что его кровь мертва. Маар тогда не понял его слов. Связи вспыхивали и так же быстро гасли, уходили в небытие, а следом появлялись десятки новых. Маара окружали сочные молодые красавицы. Любая, кого он желал, оказывалась в его постели. Улрике не исключение. Дочь влиятельного управленца Айвина ван Лассена, свободная и независимая Улрике Лассен строптива и свободолюбива, она имела многочисленные лавки едва ли не по всем городам империи. Маар знал, что она в Кронвиле. Зачем она приехала? Ведь нынешней зимой слишком опасно в отдалённых землях империи.