Наречённая. Книга 2 (СИ)

Представить не мог, что Фоглат перейдёт дозволенную ему черту. И напрасно. Теперь они узнают, что Истана принадлежит ему. Но сейчас она в лапах этого ублюдка. Он посмел зайти на его территорию, таким гнилым способом, и пожалеет.

Отряд двигался неутомимо. Даже когда забрезжил рассвет, воины Фоглата не останавливались на привалы. За ночь намело так, что переход через холмы стал почти непроходим — тащились через редколесье, погрязая в снегу. К городу мы продвигались слишком медленно, будто улитки — Кронвил далеко впереди.

Я сидела в повозке, сжавшись вся от холода: пронизывающий ветер залетал сквозняком в щели, и по моим плечам прокатывался озноб, ко всему страх скручивал нутро — мне ещё никогда внутри не было так беспокойно. Дурное предчувствие подкатывало к горлу комом, вынуждая хвататься за ручку и закрывать глаза, тянуть судорожно в себя воздух и ёжиться, передёргивая плечами, глубже погружаться в полубессознательное состояние. Я слышала окрики лойонов их переговоры, отдельные обрывки фраз, различая среди них голос Хирса. Лошади тянули повозку по ухабам очень медленно, и меня встряхивало внутри так, что звенело в голове. Вдруг повозка резко качнулась, и меня подбросило на сиденье, я охнула, больно ударилась затылком о брус, что-то хрустнуло на дне прямо под моими ногами, кажется, полозья. Крепкие мужицкие ругательства обрушались сразу со всех сторон, вынуждая очухаться. Лошади остановились, повозка ткнулась вперёд и замерла. Я прижалась к мутному, в ладонь, окошку, пытаясь рассмотреть хоть что-то, понять, что случилось, но увидела только тёмные силуэты, мелькавшие рядом. Да что же происходит?! Дёргаю ручку — заперто.

— С мясом вырвало, — раздалось рядом. — Придётся остановиться и починить, далеко по таким ухабам не уедем.

— Проклятье! — хриплый голос Хирса оцарапал слух.

— Мы сильно сбились с дороги, мэниер.

Я закатила глаза — не хватало ещё заплутать и замёрзнуть к чертям. Душераздирающий рёв заставил меня вздрогнуть и мгновенно похолодеть. Что это?! Я прижалась к жёсткой спинке сиденья. Удар сердца за ударом, тишина… Казалось, всё замерло: и лес, и лойоны, и даже ветер стих. Послышалось? Я не успела толком ничего сообразить, как вдруг следующий крик утонул во взметнувшемся потоке шума метели. Сердце пустилось в бешенный галоп, меня окатила ледяная волна паники. Неужели… Нойраны!

— В круг! Быстрее! Сюда! — раздались короткие команды, подтверждая страшную догадку.

В груди и в самом горле заклокотало, в глазах потемнело от ужаса. Не может этого быть! Не может! Это всё какой-то кошмар, сон! Я помнила тот миг, когда нойраны напали на отряд Маара, тогда я едва не лишилась жизни от страшного вида этих чудищ, вселяющих животный ужас. Их смрад забил дыхание, давая явственнее это испытать. Моя кровь похолодела, я перестала дышать вовсе, вся обращаясь в слух, вжимаясь в сиденье, затряслась, падая в пропасть бесчувствия. Ржание лошадей, крики боли, хруст костей, рычание и эта омерзительная, забивающая горло, как смог, вонь обездвижила меня, приковав цепями к месту. Нойраны, они всё же почуяли. Заточённая в повозке, я кожей чувствовала смерть, кровь, боль. Всё происходило очень быстро. Я чувствовала, как меня окружают, ощущала кожей, как твари Бездны дышат и сверлят звериными адски голодными глазами тонкие стенки моего столь хлипкого для их когтей и веса укрытия. Страх царапал спину и холодил нутро до невыносимости. Меня затошнило, а крики продолжались разноситься в разных местах, и складывалось представление, что твари рвали и раскидывали лойонов, как тряпичных кукол. Сколько их там? Боялась даже представить. Боялась пошевелиться. Рядом нет стражей, некому меня защитить, отгородить, люди Фоглата против них слабы, они не подготовлены. Проклятье! Великая, защити! Мне осталось только воззвать к богине.

Сидеть и ждать, слушать хруст костей и крики было невыносимо. Я вновь выглянула в окно, но ничего не увидела.

— Откройте! — завопила, дёргая ручку, стуча кулаками по толстому стеклу.

Дверца дребезжала, но не поддавалась.

— Откройте!

Мои отчаянные крики и попытки вырваться из заточения, чтобы бежать прочь, были услышаны — дверца отворилась, и мужские руки в перчатках вцепились в меня, рванули, выдёргивая из повозки, потащили наружу, через сугробы.

Белые потоки метели хлестнули по лицу ледяной крупой, свирепо взметнув волосы и одежду на мне, метель сыпала за ворот, забивала дыхание, мне не хватало воздуха, и ноги будто онемели, вязли в глубинах снежного моря. Я боялась посмотреть по сторонам, но ощущение, что на меня вот-вот нападёт порождение, сомкнёт мощные челюсти на шее, гнали меня вперёд за двумя лойонами и Хирсом, трусливо уходящим от места бойни в глубь леса, пока твари рвали оставшихся мужей.