Нареченные

Я поднялась, оставив стакан с чаем, и направилась к пляжу. Белла увязалась за мной. Джен хотела было задержать меня, но передумала. Биш жалел о том, что наговорил, но был уверен, что все это правда, и не собирался отказываться от своих слов.

Я растянулась на песке у самой кромки воды и стала смотреть на серфингистов и пловцов. Поглаживая Беллу, я шептала ей бездумные, первые приходившие на ум слова, которые обычно говорят собакам, лаская их. Ветер теперь дул сильнее, и я, набрав в руки песка, смотрела, как он сдувает песчинки. Похоже на то, как утекает между пальцами моя жизнь.

Я сдерживала свой сердечный ритм и старалась не слишком расстраиваться, чтобы не примчался Калеб и не начал обсуждать все это со своим отцом. И тут за спиной я услышала мысли Рэйчел.

О, Мэгги, прости.

Я обернулась и рукой заслонила глаза от солнца.

– Да нет, все в порядке. Просто я не могу помешать Бишу думать, как ему угодно. Не обязана же я рассказывать о нас всем знакомым, верно? Пройдет немного времени, и Бек тоже начнет задавать вопросы и перестанет со мной разговаривать.

Я готова была расплакаться. И почувствовала, как Рэйчел, в своих дорогих брюках и шелковой блузке, опустилась на песок рядом со мной.

– Что тебя тревожит, Мэгги? То, что Биш считает тебя глупой девчонкой, или то, что тебе приходится лгать?

– Я ненавижу лгать. Очень неприятное чувство и все только усложняет.

Она кивнула.

– Я понимаю. Очень жаль, что ты попала в такое неприятное положение.

– Ничего страшного. Я с этим справлюсь. Мне только нужно было уйти оттуда.

– Ты скучаешь по маме? – негромко спросила Рэйчел. Я собиралась сказать, что нет, но в этот день вранья и так уже было многовато.

Бедняжка, если бы только я могла для нее что-нибудь сделать.

– Да, – шепотом проговорила я.

– Я тебя понимаю. Я тоже скучаю по своей.

– Вы видитесь со своими родителями?

– Иногда. Но, как правило, не чаще одного раза в пару лет. Калеб, Джен и Питер виделись с ними всего несколько раз. Поначалу это казалось мне странным, но каждый клан живет отдельно. Так уж сложилось. Ты такая юная… Не могу представить, как бы я уехала от родителей в семнадцать.

– Калеб здесь, – сказала я. – Что еще я могла сделать?

– Калеб – это тот, кто сейчас тебе нужен. Надо опираться на него, что бы ни случилось.

Я кивнула и продолжила гладить Беллу, пока она не погналась за чайкой.

– Я очень нужна отцу, хотя он в этом никогда не признается. И я все еще нуждаюсь в нем. Как-то непривычно, что вы так сразу откалываетесь от семьи.

– Я хочу, чтобы ты знала: при любых обстоятельствах, что бы ни говорили, какие бы события ни происходили, у тебя будет семья. Я знаю, у тебя есть отец, но… случается, девушке нужна мать. Хотя я никогда не буду пытаться занять ее место, я здесь, если тебе вдруг понадобится поговорить, поделиться, ну и вообще…

– Спасибо, – руками в песке я вытерла щеки. – Я вам очень благодарна.

– Ладно, Калеб не говорил еще с тобой о церемонии?

– Какой церемонии? – простонала я в ужасе. – Только не говорите, что мне предстоит пройти через какой-то специальный ритуал для Провидицы!

– Нет, нет. Я говорю о церемонии посвящения.

– А что это такое?

– Калеб тебе не рассказывал?

О чем он думает? Почему до сих пор не сказал об этом? Может, из-за того, что у нас происходит?

– Ну что же, – Рэйчел вытянула и скрестила ноги, а потом посмотрела на меня. – Посвящение – это что-то вроде нашей свадебной церемонии.

– Что? – Я почувствовала, как застучало сердце, и глубоко вздохнула.

– У нас нет традиционных свадебных церемоний. У нас что-то во многом похожее, но только для наших семей. Людей мы, как правило, на них не приглашаем. Церемония уведомляет всех о том, что вы взаимные избранники и посвящаетесь друг другу и клану. Не представляешь, как это красиво… Посвящение проводится, чтобы показать: друг к другу тянутся не только наши тела, но и сердца.

Я увидела у нее в мыслях образы-воспоминания о церемонии посвящения ее и Питера. Рэйчел была такая молодая, красивая и радостная… Питер тоже выглядел молодцом. Не было никакого смокинга, пышного платья и никаких подружек невесты. На Рэйчел – простое шелковое платье с коротким шлейфом, ноги босые, за ухом цветок мальвы. Питер также босой и одет в свободную красную, застегнутую на все пуговицы рубашку и черные брюки.

Все присутствующие – тоже в красном – стояли вокруг молодых. Церемонией руководил дедушка Рэй. В этом было что-то интригующее.

– Почему все в красном? – поинтересовалась я. Рэйчел рассмеялась.

– А, забыла о твоей способности. Красный цвет – цвет крови, – пояснила она. Знаю, звучит ужасающе. Мы не пользуемся белым как символом чистоты, потому что связываем себя воедино, телом, душой и сердцем. Кровь запечатленных защищает и дополняет друг друга. Это основа тела и основа запечатления, это связывающие нас узы. Помнишь свое запечатление? Первое, что ты чувствуешь, – что у тебя застывает кровь.