Нареченные

Я кивнула, вспомнив. Да, в этом есть смысл.

– Значит, вы просто в присутствии всех обмениваетесь кольцами, и все?

– Отчего же, нет. Нет. Ваши кольца – очень личная вещь. Было время, ими пользовались для публичных целей, чтобы люди видели, что вы супруги, но с годами это переросло в романтическую и очень милую традицию. Вы же не выбираете кольцо сами. Ты выберешь кольцо для Калеба, а он выберет для тебя.

– Правда? Мне нравится. Это так чудесно.

– Да, чудесно. Я так переживала, пока искала кольцо для Питера. Выбирать ювелирное украшение для мужчины – настоящая пытка.

– Но разве у большинства людей не одинаковые кольца?

– Мы – не большинство людей. Ты хочешь одинаковые кольца?

– Нет, – искренне ответила я. – По-моему, выбор кольца – очень серьезный шаг к вере в человека. Выбирая что-нибудь вроде этого, ты показываешь, что знаешь его.

– Очень верно, – улыбнулась Рэйчел.

Она слишком совершенна для этой жизни. Хочется, чтобы она видела то, что видим мы. Благодарю тебя, Боже, что ты привел ее к Калебу.

– Мы должны сами провести церемонию, а иначе клан не признает нас парой?

– Ты не должна, но не вижу причин, почему бы нет. Это покажет, что ты любишь его, хочешь провести с ним всю жизнь и принимаешь его любовь, его семью и защиту.

– Никогда не думала, что выйду замуж в восемнадцать лет, – проговорила я чуть слышно, почти стыдясь своих слов.

Рэйчел обняла меня и прижала к себе. Я ощущала ее глубокое дыхание. Ее ум полнился симпатией и добрыми мыслями, и еще постоянной тревогой. Она боялась, что Калебу причинят боль, пусть даже не намеренно. Рэйчел не хотела, чтобы ее сын испытал страдание, связанное с утратой запечатленного.

Ее также беспокоило, что мы слишком молодые, но, наверное, Бог выбрал нас, и она бессильна помешать.

– Я никогда не причиню ему боль, – убежденно произнесла я, поворачиваясь к ней. Рэйчел продолжала обнимать меня. – Я люблю его. – Я почувствовала, как по щеке скатилась слеза, и увидела, что и она смахнула слезу. Ко мне подскочила Белла и лизнула руку, будто почувствовав, что мне очень нужен поцелуй. – Я люблю его и не собираюсь отказываться от него, от вашей семьи и образа жизни. Я его знаю. Мы с Калебом не собираемся расставаться. И мне ничего другого не нужно. Я только не понимаю, почему все так сложно. Почему мы не можем быть просто молодыми людьми, которые любят друг друга? Почему мне нужно всем врать? Почему я должна быть Провидицей? – Я чувствовала, как к горлу подступает комок, и еще сильнее расплакалась. – Такое ощущение, что мне просто не с кем поговорить… Бывает… мне просто…

– Просто тебе нужна мама, – закончила за меня фразу Рэйчел.

– Мне хочется, чтобы все было, как при маме. Чтобы был кто-то, кто понимал бы меня.

– Боюсь, в этом мире вряд ли найдется кто-то, кто мог бы понять. Вы с Калебом, как бы это ни пугало тебя, особые, отличные от других. Мне очень жаль говорить об этом. И мне жаль, что это так тебя мучает.

– Я знаю, что это я, что я Провидица. Чувствую это в моей крови. Я только не знаю, хватит ли у меня сил для борьбы.

– Хватит. Иначе ты не была бы Провидицей.

– Так мне говорил и Калеб. – Я рассмеялась сквозь слезы, и Рэйчел засмеялась вместе со мной.

– Он довольно неглуп, мой сын…

– Он довольно… все на свете. Не знаю, что бы я делала без него.

– Приятно слышать.

– Я недостойна его, – пробормотала я. – Он всегда такой добрый и всегда думает о других, а я эгоистичная и наивная.

Она улыбнулась.

– Слышала бы ты, что мне говорит Калеб. Когда он звонит, то говорит только о тебе, не остановишь. Вот бы показать тебе, как он рассказывал про ваше запечатление! – Рэйчел наклонила голову, и в ее глазах блеснул огонек. – Хотя показать можно.

И тут же начала воспроизводить не очень четкую, немного размытую картинку того, как Калеб вбежал в дом Кайла, даже забыв закрыть за собой дверь, споткнулся и упал на колени. Все в тот момент находились в гостиной. Когда он заговорил обо мне громким голосом, все разволновались. Подскочили к двери, чтобы посмотреть на меня. Калеб объяснил, что я ушла с Кайлом, чтобы не мешать ему рассказывать.

– Вы должны ее увидеть. Она – все, о чем я только мечтал. Она милая, очаровательная и все так чудесно восприняла. Меня потянуло к ней еще до прикосновения, словно она уже была моей.

– А как она выглядит? – поинтересовался кто-то.

– Она просто… ну, просто прекрасная. Невысокого роста, шатенка, с веснушками.

– Знаешь, Калеб, ты мог бы найти и получше, – посетовала бабушка.

– Ты увидишь ее завтра. Я заберу ее утром и привезу на встречу с вами. Пожалуйста, будьте с ней поласковее. Я знаю, это просто… чудо. Но я не хочу ее пугать.

– Что же, Калеб, – медленно проговорила бабушка, – если она твоя девушка, то все хорошо.

– Она моя, – громко повторил Калеб. – Я чувствую, как бьется ее сердце. Вот, прямо сейчас.

В комнате раздался взрыв ахов и охов, и Рэйчел обняла его. На ее щеку упала слезинка, а все вокруг радостно зашумели. Питер хлопнул Калеба по спине и зажмурился.