Наречённый для ворожеи

Было это давно, Кипрея гадала для маленькой восьмилетней девочки, которая, тем не менее, запомнила предсказание на всю жизнь. Мудрые руны поведали, что её наречённый будет особенным. Одновременно и человек, и какая-то вторая ипостась.

«Вот и сбылось! – поняла Рута, улыбаясь под ненавидящим взглядом готового броситься оборотня. – Так и знала, что мой суженный именно Тавр!».

Глава 12. Славная победа

Ночь уставшая ворожея провела в доме медлительной тётки, к которой попросилась на постой ещё с умирающим Тавром. Оставаться у Хорта-Усмана не собиралась, как колдун ни уговаривал. Впрочем, семидесятипятилетний дед, в теле которого пребывал подселенец, видно тоже замучился и просто-напросто уснул. Прилёг на лавку, где сидел, глаза его закрылись, и похабные завлекания, вылетающие изо рта, перешли в сочный храп.

– Ладно, голуба, – сдался, наконец, Хорт. Теперь голос старика звучал невнятно и отстранённо, как у говорящего во сне. – Но чтобы утром прямиком ко мне… И думать не думай за ночь сбежать…

– Оборотня вдогонку пошлёшь?

– Лучше. Прикажу мужикам поднять твоего разлюбезного на вилы… Конечно с десяток людишек при этом погибнет…

– Не сбегу, – твёрдо пообещала Рута.

Когда ворожея вернулась к себе, хозяйка дома, уже тоже собравшаяся спать, молча достала из печи и бухнула перед гостьей ещё тёплый горшочек с кашей. Который Рута неожиданно для себя ополовинила, оказывается, ей давно хотелось есть. Да и спала она крепко, ведь Тавр был жив и выздоравливал.

Проснулась ворожея на разгорающейся заре, надумала пробраться к дому Усмана и ещё раз посмотреть на колдуна через ведьмин камень.

Призрачное тело Хорта, как и в первый раз, висело вверх ногами над трубой. Колдун копил силу, вытягивал толику из зарождающегося дня, хотя любая нечисть предпочитает для этого кровь.

«Тогда он просто лапушка, хоть прямиком в Ирий, – смотрела через отверстие в камне и размышляла Рута. – И всё равно мертвяка на кровь скоро потянет. А чтоб люди не сбежали, когда начнут один за другим умирать, деревню будет охранять волколак».

Она вернулась к себе и принялась собираться на встречу с колдуном. Расчесала свои длинные и блестящие тёмные волосы и заплела в косу. Повесила на шею два амулета и укрыла их под мужской рубахой со стоячим воротом. Амулеты нарочно выбрала слабенькие, не столько защитные, сколько отвлекающие от главного оружия, перуновой стрелы. Её пришлось сунуть просто в карман штанов, оттуда удобней всего быстро выхватить.

Потом Рута занялась ворожбой. Попросила у хозяйки дома иголку с длинной ниткой, унесла к себе в комнату и довольно долго шептала над иглой заклятия. После этого спрятала ещё одно оружие на себе, воткнула в изнанку подола рубахи. Колдун не должен иглу ни увидеть, ни наткнуться, если вдруг потянет блудливые ручонки.

– Иди же ко мне, мой сушёный сморчок! – призывно произнесла Рута, заглянув перед уходом в маленькое зеркальце. Потом сама себе подмигнула и добавила, ощерившись не хуже волколака. – Загрызу!

Подбодрив себя таким образом, девушка направилась к дому патриарха деревни и оказалось, что Хорт-Усман готовился к их встрече не менее старательно. Не только снова тщательно принарядился, к насмешливому удивлению Руты, с помощью бабьих притирок, навёл на морщинистых щеках румянец.

Шагнул дедуля навстречу гостье споро, словно собирался сходу девушку обнять, но тут вдруг случился старческий конфуз. Дед громко испортил воздух, а Рута, не сдержавшись, отшатнулась и прикрыла носик рукавом.

– Кажись, наш дедуля зело разволновался, – немедленно захихикал колдун, кукловод в захваченном им теле. – Так рад тебя, привереду, видеть! Откушать с ним, кстати, не желаешь? Нет? Тогда к делу.

И всё-таки о своём деле Хорт сразу не заговорил. Замолчал, словно собирался с мыслями. В это же время старый Усман принялся вышагивать перед Рутой взад-вперёд. Старческой шаркающей походкой, подгибая трясущиеся колени, зато горделиво выпячивая грудь, потряхивая остатками волос, причмокивая и подмигивая.

Потом дед словно опомнился, хлопнул себя руками по бокам и захихикал, обнажая жёлтые стёртые зубы. По первым же словам Рута поняла, что говорит опять Хорт:

– Видала, что вытворяет старый греховодник?! Стоило мне чуток задуматься, как он уж гоголем вышагивает, завлекает! Как, голуба, хоть чуток проняло? Не-е-ет? Эх, а дед так старался! Он ведь чего нервничает – я желаю тебя замуж позвать. В таком случае выходит, Усман счастливый новобрачный! Вот старый хрен и разлакомился, хотя по-своему он прав. Супружеские обязанности – пусть силком да колдовством, – ему, счастливчику, исполнять!

– За меня, вестимо, вы уже всё решили? Оба? – усмехнулась в ответ ворожея.

– И чего тут решать? – зачастил колдун. – Ворожее, не сумевшей защитить спутника, нового или вовсе не дадут, или дадут не скоро. В мир, опять же, из Ордена не отпустят, разве что к старости.

– Сама не уйду, – поглядывая исподлобья, призналась Рута, – куда идти, коли одна на целом свете… В лечебнице, небось, пригожусь.

– Горшки за недужными таскать? Скучно!