Наречия (Adverbs)

В течение следующих сорока минут библиотекарша подробно разжевала то, что они уже сами успели прочитать на листках бумаги, и неожиданно закончила.

– У меня все, – сказала она. – Я закончила. Вы свободны, можете заниматься своими делами. Вечер целиком и полностью ваш.

Для Аллисон вечер, который целиком и полностью ваш, был взглядом вдоль длинного коридора, и потому она предпочла запереться в туалете. Она вспомнила, что собиралась стащить рулончик туалетной бумаги, который все время забывала купить в магазине, лишь когда вышла на улицу, и ей надо было добраться до дома. В распоряжении Аллисон была машина ее хорошей знакомой с разбросанными повсюду кассетами и дисками, зато не было никого, кто помог бы ей выехать на автостраду, которая привела бы Аллисон, совершенно ошибочно, к вшивой квартирке, в которой она теперь жила. Думаю, нет необходимости говорить вам, кто был тот единственный, кто стоял снаружи на ступеньках и постукивал сигаретной пачкой о шорты.

– Эй! – обратилась к нему Аллисон.

– Лично мне деньги до фени, – ответил мужчина. – Я не этот, как его там, представитель еврейского народа.

Аллисон и этот конкретный Стивен стояли на самом верху длинной лестницы. Куда вы обращаетесь, если вам нужно спросить, как выехать на автостраду? Аллисон подумала, что это не совсем то, что ей нужно. Снаружи было холодно – в Сан-Франциско бывает холодно, да еще пресловутый туман, так что вы с трудом понимаете, где вы, если только точно не знаете, куда вам надо. Аллисон положила руку на сумочку, чтобы он не увидел продолговатого отверстия в боку – через него просвечивал украденный ею рулон туалетной бумаги, который не мог дождаться, когда же ее задница вернется домой.

– Что-что? – переспросила Аллисон.

Стивен обернулся, и она увидела, что к уху у него прижат телефон – весьма слабое, однако, утешение. Что ж, по крайней мере он вел разговор о евреях не с ней самой, а с кем-то еще.

– Одну минутку, – сказал он собеседнику в трубке, после чего перевел взгляд на Аллисон. – Что такое?

– Я слышала, что вы сказали, – ответила Аллисон. – Я слышала, как вы сказали, что живете в промышленной зоне южного Сан-Франциско.

– Я не хвастал, – отозвался мужчина по имени Стивен.

– Я тоже там живу. Вот я и подумала, не могли бы вы подсказать, как отсюда выехать на автостраду. Я здесь недавно и потому не знаю, где эта самая автострада.

Стивен накрыл телефон грязноватой ладонью.

– Вам не кажется, что момент не самый подходящий?

– Нет, – ответила Аллисон. Подходящих моментов в ее жизни не было с тех самых пор, как она в Сиэтле пережила с подругой кошмарный день. – Извините, я не хотела вам надоедать. Мне просто нужно домой.

Стивен вздохнул и, не говоря ни слова, нажал на кнопку отбоя, прервав разговор с невидимым собеседником, который – к вашему сведению – был его подружкой.

– Пристраивайся мне в хвост. Скажи, ты поставила машину на этой долбаной парковке? Моя там, на парковке. Пойдем.

– Я не знала, что здесь есть парковка, – заметила Аллисон.

– В принципе нам там парковаться нельзя, – ответил Стивен, – но я в любом случае сваливаю отсюда, так что какая разница.

Аллисон бросила взгляд вниз – туфли на ее ногах тоже принадлежали подруге.

– Я сейчас подгоню машину, – сказала она. – Вы меня подождете?

Стивен заморгал и пригладил шорты, словно умоляя их сделаться чуть длиннее, затем посмотрел на Аллисон. И тогда она увидела еще один проблеск в конце длинного коридора. Когда кто-то говорит вам, что некий парень недостаточно для вас хорош, значит, этот кто-то еще не переехал к вам во вшивую квартирку в городке, о котором известно, что он расположен к югу от всем известного города.

– Что я только что сказал?