Наречия (Adverbs)

– С днем рожденья! – пропел Яйцо с фальшивым британским акцентом. – С днем рожденья! – Однако остановился, не допев до строчек, которые всем нравятся: «С днем рожденья, дорогая…» – после чего надо только добавить имя. Вместо этого он просто поставил клетку Сэм на колени.

Сэм заглянула внутрь – что там такое?

О боже, или как тебя там! Откуда здесь всякие кошмарные вещи? Ну почему, если ты сотворил мир, почему ты сотворил его именно таким, а не лучше? Почему мы должны делать все возможное, если ты сам этого не сделал? Ты, о Совершенный или Совершенная? Ну что тебе стоит сотворить для нас поцелуй, когда мы о нем мечтаем; о ты, кто находит наших пропавших питомцев вместо того, чтобы лишний раз лягнуть нас, когда мы и без того повержены? Ведь если послушать все эти истории про всех этих птиц, улетающих на юг, когда здесь у нас наступают холода, неужели ты должен проявить себя именно так, на коленях у Сэм?

– Продавец сказал, что его зовут Любимчик, – пояснил Стивен, он же Яйцо. – Если хочешь, можешь назвать его иначе. Это птица любви, ты уж меня извини за банальность.

– Мне казалось, они живут парами, – заметила Андреа и накрыла клетку куском ткани. – Заткнись, заткнись, заткнись.

– Только не эта, – сказал Стивен. – Это редкая птица – ха! – как и ты, Сэм.

– Пошел к черту!

На первом альбоме «Katydids», ближе к концу, есть кусочек, где они почему-то поют по-японски.

– Стивен, ты не мог бы на минутку оставить нас одних, – попросила Андреа.

Стивен встал. Сэм тоже встала бы, если бы он прошел в кухню, однако он остановился и просто так, от нечего делать, прихватил с собой коробку, на которой было написано «Кормушка для колибри», – и этим все было сказано. Яйцо был слишком опасен, чтобы оставаться в истории Сэм.

– Он тебя прирежет, – негромко произнесла она. – Я его знаю, Андреа. В один прекрасный день он отправится в поход с кем-нибудь из своих дружков по колледжу, и они вдвоем это устроят. Ты исчезнешь. Испаришься, будто тебя и не было, а я буду здесь одна сидеть на диване и слушать альбом «Katydids».

– Альбом уже почти кончился, – зловеще промолвила Андреа.

Сэм вздохнула и посмотрела на полотенце, в которое была завернута Андреа. У нее с трудом укладывалось в голове, что махровая ткань может быть столь прекрасна.

– Знаю, – сказала она, – я схожу с ума. Можешь мне об этом не говорить. А еще я знаю, что права насчет твоего Стивена. Ты исчезнешь, Андреа, исчезнешь в лесу.

Андреа подалась вперед и взяла Сэм за запястья, взяла легко, почти не сжимая.

– Послушай меня. Ты едва выносима. Я едва терплю твои выходки.

Все эти «едва» – Сэм и Андреа это знали – были откровенной ложью, чем-то таким, чего им никак не склеить вместе. Они посмотрели друг на друга, как пара вводных предложений. Откуда-то с кухни поверх альбома «Katydids» послышалось, как Стивен, он же Яйцо, открывает коробку.

Сэм поднялась с дивана и, взяв с собой только что подаренную ей птицу, вышла вон, чтобы не мешать счастью этих двоих. Еле передвигая ноги, она тащилась вдоль улицы, и тут неожиданно, подобно чуду, перед ней вырос ее друг Майк – он стоял посреди тротуара, разглядывая собственные ботинки.

– Привет, Сэм! – поздоровался с ней Майк. – Ты, случаем, не продаешь сегодня комиксы? Это что у тебя такое? Птица? Хочешь посмотреть на муравьев?

Майку было десять, и он жил в их квартале вместе с печальным, остерегающимся всего на свете отцом.

– Это птица любви. – Сэм решила, что отдаст ему клетку. Только сначала они поговорят. «Впрочем, Майк, ты можешь сделать для меня одну вещь? Давай не будем говорить про любовь. Давай просто позависаем вместе».

– Я знаю про любовь много разного, – сказал Майк.

– Ты ничего про нее не знаешь, – возразила Сэм, – ты еще слишком молод, и у тебя нет опыта. Весь твой опыт состоит в том, сколько сортов жвачки ты успел сжевать за свою жизнь.

– Семь, – моментально отозвался Майк. – Я знаю про любовь. Меня ей обучила моя подруга.

Сэм больше не слышала «Katydids». Либо альбом закончился, либо Яйцо и Андреа, как только она ушла от них, сменили пластинку, или же она просто далеко отошла от дома. Ответ мог быть на редкость прост. Над головой небо было довольно странным, словно что-то могло вот-вот произойти.

– У тебя есть подруга? – удивилась Сэм.

– Есть, – покраснев, нехотя признался Майк. – Ты первая, кому я это сказал. Она старше, чем я. Намного старше.

– И хорошо, – сказала Сэм. – Поздравь ее с днем рождения, свою старшую подругу.

Нуда черт с ним, с этим мальчишкой. Что ей мешает отдать птицу кому-то еще? Ведь она знает чертов город как свои пять пальцев. Она могла бы пойти работать шофером такси, и когда люди будут наклоняться, чтобы расплатиться с ней, птица могла бы клевать им глаза или же, как только похолодает, по доброте душевной на зиму улетать на юг. Она знала имена всех до единой участниц группы «Marvelettes». Она знала кучу народа в их квартале. Сэм перешла улицу и постучала в дверь дома напротив.