Нарисованная любовь (СИ)

— Вместо Мэри, — задумалась мать. — Если только так. Да, да, это хорошо придумано. Пусть увидит, как отдыхает высшее общество, куда ей никогда не попасть. А то присвоили себе Райсов и думают…

— Спасибо, — перебила Элиза, — я побегу скажу ей.

Дженни пыталась отнекиваться.

— Я буду чувствовать себя неловко.

— Там будет полно таких девушек, — убеждала Элиза, — это принято. Мне очень хочется, чтобы ты посмотрела, какими бывают настоящие праздники. Я покажу тебе, как пробраться на балкончик, откуда все видно. Мы детьми там постоянно обитали и мечтали поскорее очутиться среди гостей. Только не обижайся, что поедешь ни как гостья, а как моя помощница.

— Глупости, — засмеялась Дженни, — это еще лучше.

— Ты сможешь хорошенько рассмотреть Артура. Когда он был у нас, ты где-то пропадала, а мне хочется поговорить о нём, услышать твоё мнение. Чтобы тебе не было скучно, немножко пошпионишь за ним: на кого и как смотрит. Тебе будет удобнее, я не могу постоянно глазеть на него, найдутся сплетницы, которые неверно это истолкуют.

— Артур тебе нравится?

Элиза пожала плечами.

— Не знаю. Как-то по особенному — нет. Интерес к нему подогревают постоянные разговоры. У мамы это идея номер один о возможном женихе. А когда постоянно носятся с чем-то, поневоле втягиваешься в это и как-то откликаешься. Когда молодежь собирается вместе, Артур в разговорах на первом месте. Ах, ах — только и слышно о нём.

Дом Артура ослепил Дженни. Он был намного больше любого, что она видела до этого. У подъезда теснились великолепные экипажи, дамы блистали туалетами, радостно приветствовали друг друга.

Дженни с Элизой и тетей Энн прошли в комнаты, где еще раз придирчиво осмотрели и подправили после дороги прически. Всё было абсолютно нормально, но этот ритуал соблюдался всегда как неотъемлемая часть общества, к которому они принадлежали. После этого Дженни осталась с другими сопровождающими девушками в специально отведенном помещении. Сюда доносились звуки веселья, которое передавалось девушкам. Они хихикали, шептались, подглядывали через окно за выходившими освежиться гостями. Отовсюду слышалось:

«Видели ожерелье на голубом платье?», «А эти кружева моя хозяйка получила в последний момент из очень известной мастерской!»

В какой-то момент стайка девушек у окна по-особому заахала и примолкла. В зону видимости попал Артур. Восхищенное перешептывание разозлило Дженни. Ей казалось, что шепчутся об очень близком ей человеке. Она тоже не спускала с него глаз и заметила, что улыбающийся кому-то из гостей Артур, оставшись в одиночестве, изменился. Он замер, задумавшись, и слегка скривился в печальной усмешке. Дженни боялась, что все начнут обсуждать перемену, но её никто не замечал. Продолжались вздохи и восхищенное «хорошенький!»

Постояв немного в одиночестве, Артур глубоко вздохнул, словно набирался сил, и уже с другим выражением на лице вернулся в дом.

Какие явные оттенки печали! Все о ней? Зачем он это делает? Дженни так хотелось видеть другое выражение, каким наделила его в своих мечтах. Там он был счастливым, спокойным и очень дорогим для неё. Дженни не хотелось, чтобы рушилась её сказка. Она была такой прекрасной! Но ведь где-то он есть, тот Артур, которого она вылепила, нужно суметь это найти. Не может же все быть так плохо.

И когда Элиза прибежала подправить выбившийся локон, Дженни попросила показать вход на обещанный тайный балкон.

Артур изобразил улыбку, которая далась ему с неимоверным трудом, и кивнул в знак очередного приветствия. Его глаза вновь остановились на Алисии, и он заскрежетал зубами: Алисия заметила его взгляд и слишком уж показательно равнодушно отвернулась. Хватит, хватит давать ей повод торжествовать! Не замечать, забыть, что она рядом. Но это жестоко. Только бы разок впиться взглядом в ее лицо, насладиться, попытаться уловить дрогнувший мускул, выдававший, что она не так безразлична, как изображает все время.

Артур поднял глаза на балкон. Вот выход! С него, не опасаясь быть замеченным, можно будет смотреть на это лицо — ненавистное и безумно любимое.

Сдерживая себя, чтобы не сорваться с места сию же минуту, Артур двинулся к двери, а выйдя за нее — взлетел по ступеням. Пройдя сквозь слабо освещенную комнату, осторожно открыл дверь на балкон. Он не подошел к перилам, ярко освещенный зал внизу прекрасно просматривался и от стены балкона. Артур вжался в неё, чтобы избежать возможности быть замеченным. Вот она, Алисия, стоит рядом с графом Берцким, слушает его, потупив глаза, лишь изредка взмахивает безумно очаровательными ресницами, чтобы посмотреть на собеседника.

Артур все надеялся: может, она обернется, чтобы попытаться посмотреть, где же он, Артур. Но Алисия была поглощена графом. В ответ на очередную его фразу она слегка тронула Берцкого за руку и послала свою самую очаровательную улыбку.

Артур в бешенстве сжал кулаки. Так же когда-то она улыбалась только ему. Как все выдержать? Долго будет продолжаться это мучение?

Бессильная злоба закипала внутри, требуя выхода. Артур стукнул кулаком по стене, сильно зашиб костяшки пальцев.