Нарисуй Италию

Поглощённый собственными ощущениями, Алексей не сразу заметил, что Нелли изо всех сил сдерживается, чтобы не заплакать. Она исступлённо целовала его в шею, слегка прикусывая кожу. Без засосов, конечно, не обойдётся, но сейчас это не волновало, его собственный мир распадался на осколки. Нелли вздрагивала вместе с ним, вонзив ногти в его спину, и тяжело дышала.

Алексей скорее почувствовал, чем увидел, что дрожь в её теле вызвана не только затухающим возбуждением. Отстранившись, увидел, в уголках её глаз скопившиеся слёзы. Губы она кусала уже не от страсти, а от боли.

— Нель, не слишком ли ты невинна для опытной нимфоманки?

Она распахнула глаза, опустив ладони на его поясницу, не позволила отодвинуться.

— Поздно. Уже всё произошло. Вначале было очень даже хорошо. Ой-ой-ой как, хорошо. Я бы повторила, но позже.

Алексей поцеловал её в висок, ощутил на губах соль и снова вздохнул.

— Ну какая же ты дурочка, если бы я знал, был бы намного терпеливее и осторожнее.

— А тебе было? Ну, это, хорошо?

Алексей мягко поцеловал Нелли в губы, привстав на руках, сдвинулся в сторону и лёг рядом. Не упустил, момент, когда она болезненно скривилась и свела колени.

— Нелька, Нелька. И как я только поверил, что ты опытная соблазнительница? Хорошо — не совсем то слово. Скорее красапетошно, крутотецки и охренительно, — он придвинул Нелли ближе, положил ладонь на её живот и нежно погладил. — Больно?

Нелли побоялась опустить взгляд, предпочла разглядывать переливы оттенков в зелёных глазах Алексея.

— Думала, будет больнее. Терпимо вообще-то. Словно оса ужалила, большая такая оса.

Алексей засмеялся, зарывшись лицом в её волосы.

— Тебя и ужалила… оса.

Нелли стукнула его по плечу и тоже рассмеялась.

— Хорошо, что не пчела, у них после таких шалостей жало отваливается.

Теперь смеялись оба. Нелли даже умудрилась хрюкнуть, чем вызвала новый приступ истерики у Алексея.

— У трутней почти так и происходит. Последний догнавший матку погибает, потому что у той захлопывается жалоносная камера и отрывает ему… орган.

— Офигеть. Жестоко вообще-то. Ну ты не трутень, — она скосила взгляд вниз, — вроде всё на месте осталось.

Алексей снова рассмеялся, Нелли с удивлением поняла, что никогда не слышала у него такого смеха: открытого и задорного.

— Нель, ты невозможная, даже занятие любовью превратила в комедию.

— Я же обещала, что со мной скучно не будет.

Алексей чмокнул её в висок, его рука сдвинулась с живота на грудь и принялась вырисовывать невесомые замысловатые узоры. Нелли притихла, прислушиваясь к ощущениям: мурашки со всего тела перебежали под его ладонь, а обратно потекли по сосудам горячим мёдом.

Он лениво зевнул.

— Нужно перебираться в спальню, деревянная лавка не самое удобное место.

Нелли приподнялась на локтях.

— А ты предусмотрительный тип, ловко халат подстелил, позаботился о моих лопатках.

— Хоть что-то я сделал правильно.

Нелли обмылась, немного стесняясь наготы. Алексей сидел на скамье и смотрел на неё восхищённым взглядом, темнеющим с каждой секундой, но не приближался. Замотав в свой халат, вернул на её голову тюрбан из полотенца и выставил в предбанник.

— Иди, я скоро приду, приберусь немного.

Нелли не стала спорить, обулась и вышла на улицу. Оказывается, вечер уже давно переродился в ночь, потеплело, но выпал лёгкий снежок. Она собрала пригоршню снежинок с круглого полена, на котором Алексей рубил дрова, и приложила к щеке. Неужели это было с ней? Вот это всё? Вспомнилась их первая «брачная ночь», закончившаяся её позором, ошарашенное лицо Алексея, когда она вывалила на его живот блестящие упаковки презервативов… презервативы! В этот раз о защите они вообще не подумали. Так не пойдёт, к детям она ещё не готова. Придётся Полине Степановне подождать.

34. Лешак

Алексей проснулся за несколько минут до рассвета, сохраняя неподвижность, рассматривал Нелли. Она лежала на боку, повернувшись к нему спиной, и тоже не шевелилась, но по её дыханию он догадался, что и она уже не спит. Покрывало сползло до самых бёдер, открывая взгляду заманчивый изгиб талии и плавную линию позвонков. Розовые лучи обрисовывали фигуру, размывая по краям, делая кожу полупрозрачной, медово-солнечной.

Он коснулся пальцем её плеча и повторил контур тела. У бедра подцепил покрывало и сдвинул ниже. Оголённая спина создавала иллюзию полного обнажения, но ладонь коснулась эластичного пояса пижамных шорт и застопорилась на неожиданно возникшей преграде.

— Облом тебе, Алексей Ереванович.

Он ухмыльнулся, поддел кружевной пояс и резко отпустил, резинка слегка хлопнула по коже.

— Снять их секундное дело.