Нарисуй Италию

Нелли взяла полотенце, халат, чистую простыню и, пробежав по дорожке, юркнула в предбанник. Весь этот помывочный процесс вызывал в ней странное смущение, она никак не могла свыкнуться с мыслью, что люди вот так купались большими компаниями, совершенно нагие, не стеснялись, ещё и вениками друг друга колотили. В моечной в ведре обнаружился распаренный дубовый букет для экзекуций, ароматно благоухающий лесом. На широкой деревянной скамье высилась стопка тазов, увенчанная ковшом. Современные гели для душа и шампуни на полке как-то выбивались из общей картины, не вписываясь в банный антураж. По сравнению с предбанником, здесь было гораздо жарче, но не душно, через приоткрытое окно под потолком просачивался студеный воздух с улицы. Нелли разделась ещё в предбаннике, несколько раз проверила, заперта ли дверь и только потом скинула нижнее бельё.

В парилку она вошла со второй попытки, в первый раз её отбросило жаркой волной, будто она открыла духовку, организм запаниковал и потребовал бежать подальше от эпицентра пожара. Нелли вспомнила про шапку, нахлобучила нелепый головной убор и вошла в парилку. На верхнюю лавку не полезла, постелив простыню, села на нижнюю. Вдохнула осторожно через нос, почувствовала запах раскалённых камней и древесной смолы.

Её терпения хватило ровно на пять минут. Облившись в моечной прохладной водой, она отдышалась и снова вернулась в парилку. Во второй раз понравилось больше, голова не кружилась, и дышалось легче. Кожа сразу же покрылась крупными каплями пота, появилось жуткое по реалистичности ощущение, что дышит каждая пора. Тело плавилось, растекаясь по скамье вместе с усталостью.

Решив, что для знакомства с баней вполне достаточно и пятнадцати минут, Нелли, вымылась, вытерлась насухо и, замотавшись в тёплый махровый халат, водрузила на голову тюрбан из полотенца.

По дороге к дому встретила Алексея. Он только зашёл во двор. С машиной Виктора так и не разобрались, решили оставить ремонт до завтра, а ещё лучше — доверить профессиональному механику.

— Какая ты помидорка, — он улыбнулся, пропуская Нелли в дом. — Как тебе баня? Понравилось?

— Пекло, конечно, адское. Как там можно ещё и веником махать, не представляю, мне показалось, я расплавилась воском по лавке. Если бы задержалась хоть на минуту, пришёл бы меня с досок соскребать.

Алексей усадил её на кухне и налил травяной чай, встал рядом, упираясь бёдрами в край стола.

— К этому нужно привыкнуть, потом сама будешь проситься в баню, а зимой прыгать в сугроб.

Нелли сделала глоток чая, от удовольствия зажмурилась.

— Есть в этом доля мазохизма — тушить себя заживо, теперь я представляю, что чувствует гуляш в мультиварке. Правда, потом такое охренительное ощущение, будто родился заново. Где мёд?

Алексей придвинул к ней баночку, вставил ложку. Никто в их семье не поглощал мёд в таких объёмах, как Нелли. Приходилось иногда отбирать это лакомство, чтобы не дай бог не появилась аллергия.

Она потянулась за мёдом, и широкий ворот оттопырился, превратившись в заманчивое декольте. Алексей умышленно склонился ниже и заглянул в вырез. Нелли поймала его взгляд и нарочно медленно стянула полы халата.

Алексей резко встал.

— Теперь я пойду. Заваришь мне потом чай?

Нелли кивнула, молча проследила за тем, как он берёт пушистое свежее полотенце, чистые вещи и накидывает куртку. Едва он ушёл, она достала из шкафа бутылку медовухи, налила в стакан и поставила рядом с чашкой чая. Поднесла к носу, принюхалась и уже хотела сделать глоток, но передумала, отодвинула стакан к краю стола. Бросила на дверь короткий взволнованный взгляд и сжала ладони между коленями.

Резко поднявшись, прошлась по комнате и замерла у окна. Наверное, для того, что она задумала, медовуха подошла бы идеально, и для храбрости, и как анестезия, но не хотелось смазывать впечатления и расшатывать их алкоголем, пусть даже таким ласковым. Она хочет быть трезвой и запомнить всё до мельчайших подробностей.

Нелли запахнула халат и выбежала на улицу. У бани снова заколебалась, но не отступила, взялась за ручку двери и решительно её распахнула. Алексей не озаботился замком, явно не ожидал вторжения. Нелли вошла и тихо притворила дверь. В предбаннике его не было, остались только вещи, аккуратно разложенные на стуле, и пушистое полотенце на крючке. Вот теперь она заволновалась не на шутку. В ушах шумело, тело трясло, словно в ознобе. В зеркале на стене отразилась сумасшедшая незнакомка с битумными глазами и алеющими щеками. Нелли сняла с головы тюрбан, расправила дрожащими пальцами рыжие пряди. Потянулась к поясу халата, но внезапно отдёрнула руку: передумала снимать.

Резко толкнув дверь, замерла в проёме. Алексей стоял к ней спиной, поливал себя водой из большого ковша, струи воды стекали по коже, иногда совпадая с линиями тату, убегали вниз к ягодицам, огибая силуэт Италии. Нелли не приходилось видеть обнажённого мужчину, а от мысли, что это не просто незнакомец, а её Лёшка, озноб только усилился. Какой же он охренительный!