Нарисуй мне любовь

Нет, дорогая Зоя, именно нам с вами. Это нас Андрей использовал, когда было удобно, и выбросил за борт, когда удобно быть перестало. Он за свою Наталью держится зубами и никогда её не отпустит, что бы ни обещал и ни говорил каждой из нас. Как же глупо с моей стороны было вообще верить в его чувства, хоть какие-то. Больше всего он любит своё положение в обществе, а остальным можно и пожертвовать, и переживать по этому поводу Андрей не будет.

— Спасибо вам, — поднялась я резко. Беседа вышла интересная, но совсем не такая, как я ожидала. Званцева, кивнув, пошла меня проводить. А перед дверью в магазин сказала:

— Оставьте все, как есть, Алиса. Не ввязывайтесь. Я отошла в сторону молча, и не жалею. Знаете… У неё в школе была подруга, я видела много фотографий в альбоме. Что-то они не поделили… Когда я спросила, кто это, она мне ответила: была одна такая, лезла, куда не просят. Больше уж не полезет никуда. Меня в тот момент поразила злоба, с которой эти слова сказаны были. Я тогда и подумать не могла, что она на подлый поступок способна. Вот до сих пор помню те слова, точнее, тон. Я не расспрашивала, но думаю, Наталья расстаралась, чтобы отомстить. Вашего возлюбленного уже не вернёшь, а вам ещё жить.

На этой совсем не позитивной ноте Зоя со мной попрощалась, и я отправилась прочь, загруженная мыслями донельзя.

Вот значит, все как. Нет героев в этой истории, у каждого камень за пазухой… Андрей бросил любимую ради денег, Наталья предала подругу ради мужчины, даже не любимого. Гарри спал с ней ряди связей, а у меня вообще было два любовника сразу. Дерьмо какое-то, честное слово.

И тем не менее, в одном Званцева была неправа, пусть Андрей и Наталья вместе, но вовсе не из-за любви. И Гарри, кажется, был для неё не интрижкой. А если слова Зои о мести правда, как далеко способна зайти Наталья, желая воздать по заслугам? Она вроде успокоилась, язвительные выпады делает, но на этом все, несколько дней никаких происшествий. Затишье перед бурей? С работы она меня выперла, боюсь, приличного места мне вообще не найти в нашем городе… Тут я застыла. А если она узнает о моем романе с Андреем? Сотрёт в порошок? Тот, кто сделал мои с Гарри фотографии, знает о моих романах, а если информация дойдёт до Натальи?

Я нервно сглотнула, а потом приказала себе остановиться. Что-то я слишком поддалась эмоциям. Подумаешь, одна девчонка что-то брякнула со зла, другая придумала себе страшилку, все могло быть совсем не так, как представлялось Званцевой. Однако она не стала бороться ни за Андрея, ни даже да проект, который был её детищем. Просто отошла в сторону. Зоя знала Наталью куда больше меня, и этот поступок не лучшее ли доказательство, что она боялась свою бывшую подругу?

И я поняла: пока не узнаю, что случилось с той девочкой из школьного альбома, и есть ли смысл впадать в панику, не успокоюсь.

Бумаги на Николаеву у меня были с собой, адрес школы имелся, находилась она всего в двух с половиной километрах отсюда. Если бы ещё на дворе не стоял август и часы не показывали пять вечера… Однозначно, сейчас я там никого не застану. Если уж ехать, то в понедельник, кто-то же из учителей там появляется. Таким образом, я отправилась домой, так и не решив для себя, действительно ли страхи имеют место быть или я их себе надумала.

Рогожина дома не оказалось, я приготовила ужин, даже не знаю, чего меня тянет к плите? Может, от безделья?

Илья, появившись около семи, первым делом заглянул под крышку сковородки.

— Ты знаешь, чем покорить мужчину, — заметил мне, — накладывай, я переоденусь.

Когда он вернулся в привычных уже штанах, я успела сервировать стол, мы сели ужинать.

— Скажи честно, это вроде спасибо за помощь? — указал он на блюдо.

— Я и так могу тебе сказать спасибо. Ешь молча.

— Ладно. Тогда о том, кому художник продал картины, после ужина расскажу.

— Ты узнал?!

— Ешь молча.

— Илья!

Рогожин весело рассмеялся.

— Ты, как любая женщина, противоречишь сама себе, — достав из кармана сложенный лист, передал мне, — он, действительно, продал их за границу. Купил картины наш соотечественник Максимов Пётр Павлович. Я немного поспрашивал о нем, мужик известный коллекционер, живет в Германии с двадцати двух лет, мигрировал вместе с семьей в девяностых по программе переселения, мать у него еврейка. В общем-то, ничего примечательного в нем нет, занялся бизнесом, преуспел, нажил неплохое состояние и позволяет себе тратить его на искусство. Говорят, коллекция у него такая, что музей позавидует. За Эрмитаж не скажу, но наш точно.

— А как он вышел на Гарри?

— Так картины были выставлены на продажу самим художником. Кстати, сумму он поставил немаленькую, но, как видишь, и на неё нашёлся покупатель. Сделку оформляла юридическая фирма из Германии, как я понял, претензий ни у кого не было, Максимов получил картины, художник — деньги.

— То есть они даже не встречались?

— Даже нет. Но ты же понимаешь, в наш век, чтобы о чем-то договориться, встречаться необязательно.

— Может, поговорить с этим Максимовым?