Наркодрянь

— Гарантии? — Сергей искренне рассмеялся. — Гарантии? — повторил сквозь смех. — Не, Валера, ты просто редкий кретин. Думаешь, я не смогу выколотить из тебя все до точки? Поверь, сутки усиленной работы — и ты скажешь больше, чем знал когда-либо. Но тогда… — Надеждин склонился к Меченому, и тот увидел, как сузились и злобно сверкнули зрачки его собеседника. — Тогда тебя обязательно придется скормить бычкам, непарадный у тебя будет видок, да и вообще нам на земле двоим тесновато будет. А я пока против тебя ничего особого не имею и не хочу пачкать лишний раз руки даже о такую тварь, как ты. Понял? — Последнюю фразу Сергей почти выкрикнул. — Что, будешь говорить?

Меченый задумался на секунду и… отрицательно махнул головой.

— Он мне не верит, — Надеждин устало махнул рукой. — Володя, займись…

Невозмутимый Бачей пошарил где-то за дверью рукой, щелкнул выключатель, и комнату залил нестерпимо яркий свет. Владимир достал из кармана темные, солнцезащитные очки, водрузил их себе на нос. Затем обошел стул, на котором сидел Меченый, воткнул штепсель камина в розетку.

Камин быстро раскалился докрасна, и по комнате поползла жаркая удушливая волна. Меченый глядел на эти приготовления настороженно, старательно пытаясь скрыть свой испуг. Бачей не обращал на него ни малейшего внимания. Неторопливо снял пиджак и остался в одной рубахе с короткими рукавами, расстегнул верхнюю пуговицу и уселся напротив.

Надеждин вышел из комнаты, оставив собеседников наедине.

— Воды не получишь ни капли, — для начала проинформировал Бачей. — Бить я тебя больше не буду — слишком много чести для такого подонка. А теперь перейдем к делу…

…Меченый держался семь часов. Бачей с Залужным меняли друг друга каждые полчаса. На третьем часу Меченый упал в обморок, и Владимиру пришлось нарушить обещание и снова прибегнуть к помощи умывальника. Заговорил Меченый, когда наручные часы на руке Залужного проиграли полночь.

— Ладно, падлы, — запекшимися губами прошептал он. — Буду колоться. Зовите своего начальника и… выруби ты эту проклятую печку.

Залужный тотчас выключил камин и иллюминацию, а заботливый Бачей споил Меченому две бутылки пепси-колы и даже предложил пузырь со льдом на голову. Сергей не заставил себя долго ждать. Явился он с небольшим магнитофоном в руках. Демонстративно выложил его на стол, вставил кассету и нажал кнопку записи. Меченый недовольно покосился на магнитофон, но перечить не стал видимо, вспомнил, что юридического веса аудиозаписи по существующим в стране законам не имеют. Говорил Валера долго и сбивчиво. Сергей не мешал ему, лишь изредка перебивал короткими вопросами. Наконец Меченый исчерпал весь, как и ожидалось, обширный запас знаний, откинулся на спинку стула и устало прикрыл глаза.

— Закончил? — больше для порядка уточнил Сергей.

Меченый, не размыкая век, кивнул.

— Хорошо. Володя! Отведи его — пусть поспит.

Бачей проводил Меченого в темную комнатушку под лестницей. Единственным предметом меблировки в ней был грубо сколоченный топчан.

Меченый, совершенно изможденный, тотчас же на него завалился. Владимир захлопнул тяжелую дверь, обитую железом, задвинул широкий засов и вернулся в комнату без окон.

На том стуле, где восседал Меченый, теперь обосновался Залужный, и Бачею пришлось пристроиться в углу, на перевернутом вверх дном ведре.

Все трое молчали, и у каждого были на то свои причины. У Сергея с Залужным в отсутствие Владимира, видимо, произошел неприятный разговор. Теперь оба они ждали, что предложит Бачей.

Тот догадывался, чего от него ждут, но… не торопился.

— Ладно, господа мафиози, — пошутил Сергей, но шутка прозвучала весьма недвусмысленно, — что будем делать дальше?

— Как что? — деланно удивился Владимир. — Пусть проспится часика три, потом подымем и заставим повторить показания. Сверим записи — если наврал где, сразу и вылезет, а потом… Нужно пройтись по нашим следам и хорошенько проверить — не засветились ли где. Сене Императору не мешает всунуть кое-какую липовую информацию и…

Монолог Андрея был прерван противным писком, исходящим прямо из живота Владимира.

— Что это? — испуганно уставился на Бачея Залужный.

Владимир рассмеялся, достал из-за пояса портативный передатчик и нажал красную кнопку приема.

— Эй вы, там! — прокричал передатчик голосом Жоры Литовченко. Откройте, наконец, эти чертовы ворота и отгоните собак — они сожрут мои пасхальные штаны.

Владимир исчез за дверью, и через минуту Жора, возбужденный и веселый, ввалился в комнату.

— Ну так, — заорал с порога. — Машину выпотрошили. Точно — героин в скатах, и по прикиду — на такие бабки, что вы и в мечтах не держите.

— Погоди, — жестом остановил его Надеждин. — Мы сейчас говорили о другом.

— Ну? — Жора сделал шаг вперед, пошарил глазами по сторонам, но, так как пристроиться было не на чем, остался стоять посреди комнаты.

— Меченый раскололся на все сто, — проинформировал его Залужный.

— Вот здорово сработали, — восхитился Жора. — Так за чем остановка?