Наркодрянь

— Вы? — спокойно поинтересовался Сергей. — Разве? Дело не с вас началось и, надеюсь, не вами закончится. Мы пришли в милицию, в наше подразделение по своей воле… Можно сказать, в соответствии со своими принципами.

— Я это не собираюсь оспаривать. Но дело не в мотивации. Дело в результатах.

Сергей обвел глазами столики.

Залужный заказал еще одну коку и минералку, и на двоих с Володей разводили некую смесь в бокалах, а за другими столиками угощались достаточно скромными десертами простые горожане, взглянул Сергей на залитый полуденным солнцем тротуар, где торопились по делам или праздно фланировали десятки и сотни незнакомых людей, среди которых наверняка окажется кто-то, чье будущее, чье здоровье, чья жизнь спасены благодаря… Благодаря всему, что они сделали за эти месяцы.

— Есть и результаты, — бросил Надеждин.

— Да, есть, — согласился Эдуард, — с моей точки зрения, вы дело сделали и доказали свою пригодность. Для нас. Для работы в Штатах.

— У нас английский — со словарем навпрысядки, — усмехнулся Надеждин, думая о другом.

— Языковой барьер — ерунда. Научим в два месяца. И то, что вы не знаете американских отношений и жизни — так именно это нам и нужно.

Вот такой эксперимент. У нас есть головы и деньги, но бойцов мало.

— Бойцов? — спросил Надеждин, невольно переводя взгляд на друзей.

— Да, — подтвердил Фитцжеральд, — бойцов.

Не просто киллеров, хотя поганой крови тоже придется пролить немало впрочем, не меньше, чем ваш Владимир… или ваш покойный отец пролили в Афганистане.

— Ты Афган не трожь, — коротко припечатал Сергей, совершенно ясно вдруг почувствовав, что способен вот прямо сейчас выхватить служебный «макар» и разрядить обойму в эмигрантскую рожу.

— Не заводись, — вдруг очень по-русски и очень проникновенно сказал Эдуард, — я не политик и не правозащитник сраный и знаю, что такое война. Возможно, я употребил не совсем правильное слово: «бойцы». Нужны воины, настоящие, сильные и умелые воины. Русские.

Нигде у нас не засвеченные, не числящиеся ни в одной картотеке…

— И такие, которым некуда отступать и не к кому переметнуться, — вдруг четко осознал и договорил за Фитцжеральда Сергей.

— Естественно, — согласился после паузы Эдуард, — и могу сказать откровенно, что многие… э-э… нюансы, да? — нами хорошо продуманы.

— Вы что же, с моего первого милицейского дня меня «пасли»?

— Ничуть. Но мы смотрим и думаем, и надеюсь, достаточно быстро. И очень, — Фитцжеральд акцентировал это слово, — надеюсь, не в ущерб вашему и нашему Отечеству. Пока, во всяком случае. Наше предложение — скорее, впрочем, требование — плод точного расчета.

Сергей бы назвал это скорее авантюрой. Впрочем, доводы Фитцжеральда были не столь уж фантастичны и надуманны, как казалось на первый взгляд. В чем-то Фитцжеральд и умники, которые стояли за его спиной, были и правы.

— А если мы все же откажемся? — Сергей устало потер переносицу.

— Мы не общество филантропов-альтруистов, — холодно отрезал Фитцжеральд. — Начатое всегда доводим до конца. Я полностью открыл перед тобой карты, и теперь, по крайней мере, ты еще и слишком много знаешь… Но, повторяю, вы нужны нам. Потому возникает альтернатива: либо мы со всеми фактами, а их у нас немало, сдаем вас вашим же властям, за исключением тебя, поскольку нам нужна полная гарантия молчания. Остальным… Ты понимаешь — тут пахнет солидным сроком, а то и… Либо же — всю вашу команду мы транспортируем в Штаты. Да ты подумай, дурак!

В Штаты! Условия создадим райские даже по американским масштабам! Готовим, опекаем, даем возможность осмотреться. А работа… Полностью аналогична той, что вы и здесь проворачивали.

Ну… может, малость погрязней, зато и поинтересней. Ты только подумай, какая перспектива!

— Ага! — поддакнул Сергей. — Из грязи в князи, а из князи в мафиози.

— Князь ты, положим, хреновый, — усмехнулся Фитцжеральд. — И художеств твоих даже здесь не простят. Все! Даю сутки на размышление. А дело Сени Императора доведете до конца, мы вам и дополнительный материал подкинем. Доведете — и… тихонько сматываемся. Организацию, естественно, беру на себя. А нет… Сушите сухари, как говаривали в добрые сталинские годы.

Фитцжеральд поднялся, одернул пиджак, небрежно выбросил на стол стодолларовую купюру и церемонно откланялся.

Как только он исчез за углом, на его место, сопя, втиснулся Залужный, бесцеремонно запустил лапу в вазу с фруктами и, аппетитно захрустев яблоком, прочавкал:

— Ну что, шеф, о чем гутарили?

— Да вот, работенку предложили за рубежом.

Не пыльную, а главное, по специальности, — с задумчивой иронией поделился Сергей.

— Как это? — недоуменно захлопал ресницами Залужный.

— Очень просто, предложили повоевать там кое с кем по контракту.

— А мы что? — испуганно ахнул Залужный, уловив, что Сергей, кажется, не шутит.

— А что мы? — пожал плечами Надеждин. — Мы, наверно, согласимся.

Часть 2 БЕЗ ПРАВИЛ

1

Вито Профаччи никогда чрезмерно не драматизировал событий. И когда русский десятник пирса № 10 стал мешать, Вито сразу принял единственно возможное решение.