Наркопьянь

 - Это девушка по имени Галя. Она из Сестрорецка. Это все, что я о ней знаю. Правда, у меня еще есть ее номер телефона.

 - Понятно, - протянул Доктор, взял мою кружку с пивом и отпил из нее.

 Через полчаса концерт закончился. Мы с Доктором допили пиво, забрали куртки из гардероба и отвалили. На улице толпился народ. Я достал сигарету.

 - Тебя нельзя оставить одного ни на секунду, - сказал Доктор, тоже прикуривая, - то ты с охраной устраиваешь конфликт, то знакомишься с классной телкой, с которой уже через минуту лижешься, словно вы знакомы целую вечность.

 - Я тебя звал. Ты не пошел.

 Из клуба выходили музыканты. Какие-то парни горланили песню «Гексаген», которую играли сегодня вечером. На ступеньках, ведущих в цоколь, где находился клуб, сидела девушка и блевала.

 Я двинулся прочь. Доктор следом.

 Внезапно дорогу нам преградили два парня в натовских армейских куртках. Я насторожился: чего им надо? В воздухе ощутимо запахло дракой.

 - Экскьюзми, - обратился один из них к нам, развеивая мои опасения, - ду ю спик инглиш?

 Иностранцы. Что их сюда занесло? Шли бы лучше в музей – они это любят. А теперь…

 - Йес, - ответил за нас обоих Доктор.

 Парни заулыбались.

 - О, вери гуд! Кэн ю спик ту ас, вериз сабвэй стэйшн?

 Понятно. Зарубежные гости заблудились и ищут станцию метро.

 - Туда, - махнул я рукой в неопределенном направлении и пошел мимо.

 - Вот? – иностранец, кажется, не удовлетворился моим ответом.

 - Гоу виз ми, - коротко сказал я.

 - Ван минет, - иностранцы засуетились. Я остановился. Чего они?

 Один из них побежал назад к клубу. Склонился над блюющей девушкой, что-то ей сказал. Та мотнула головой в ответ. Парень прихватил ее за подмышки и поставил на ноги. Снова что-то сказал. Она покачнулась и пошла за ним. Ее шатало из стороны в сторону.

 Иностранец и его девушка поравнялись с нами.

 - Ви а фром эмерика, - сказал он мне с виноватым видом и ткнул в своего товарища и девушку. Выходит, блюющей дамой была американка. Что ж как следует накидаться любят все, вне зависимости от национальности и религиозной принадлежности.

 - Ви а эмерикан панкс, - снова заговорил американец, - ви а трэвэл… стьюдентс эксчендж… Он уставился на меня.

 Понятно. Американские панки. Студенты, приехавшие по обмену. Ну ладно, пойдемте.

 По дороге разговорились. Парни оказались, вроде, ничего. Одного звали Майк, другого – Вилли. Они слушали панк-рок, участвовали в гражданском движении, защищали животных от жестокого обращения. Американка молчала. Как ее зовут, мы так и не узнали.

 Вышли на Невский и двинулись в сторону площади Александра Невского. Ночь рассыпалась над нами желтушечными глазами окон и фонарей.

 Внезапно американка вышла из анабиоза.

 - Фак! - сказала она. Все обернулись.

 - Фак ю! - уже во всю глотку закричала она.

 Я вопросительно посмотрел на американцев. Они растерянно молчали. Американка продолжала кричать, размахивая руками. Потом вдруг сорвалась с места и побежала по проспекту, истерично вопя:

 - Фак ю… фак ю!!!

 Панки застыли в оцепенении. Американка тем временем выскочила на дорогу и неслась по встречной полосе в направлении приближающихся машин, ее «фак ю» металось в ночи квинтэссенцией безумия.

 Участия в международном скандале только не хватало моему и без того потрепанному рассудку. Я кинулся за ней.

 Кое-как догнал, схватил за руку и вытащил из-под визжащего тормозами и ревущего клаксоном грузовика. Меня обдало вихрем воздуха, грузовик пронесся мимо.

 - Идиоты, блядь, - раздалось нам в спину. Что ж вполне справедливое замечание.

 К нам подбежали американцы и Доктор.

 - Ар ю окей? – спросили американцы почти в голос.

 - Окей… окей, блядь, - сплюнул я.

 Дальше я тащил американку за руку. Она вырывалась и продолжала истошно орать:

 - Фак ю… фак ю… шит!..

 Мне все это порядком надоело. Я схватил ее за талию, оторвал от земли и так потащил к метро. Оставалось метров сто.

 Американка некоторое время по инерции все еще шипела свое «фак ю», но вдруг смолкла и принялась похотливо стонать, да так, что ей позавидовала бы любая порноактриса. Ее «фак ю» теперь сменилось тихим «фак ми». Какой напряженный выдался вечер!

 Я поставил ее обратно на землю.

 - Ты чего?

 Американка повернулась ко мне, глаза ее были полуприкрыты, она шептала:

 - Фак ми… фак ми…

 Такое ощущение, что кроме слова «фак» она ничего не знала.

 - Тащи ты ее, - попросил я Доктора, - а то она какая-то ненормальная.

 Остаток пути американку тащил Доктор, при этом она исступленно стонала, чем привлекала внимание прохожих, в особенности мужского пола. Но кое-как мы ее дотащили.

 В метро американку отказались пускать. Усатый прапорщик преградил нам дорогу, едва завидев нашу шумную делегацию.

 - Ее не пущу, - сказал он, указывая на американку.

 - Ай эм сорри, - начал я, привыкнув уже изъясняться по-английски, но тут же поправился – прапор наверняка иностранного языка не знал – простите, это наши друзья из Америки. Они немного перебрали – решили водочки попробовать, да силы не рассчитали. Пустите ее, пожалуйста. Под мою ответственность…

 И с чего это я вдруг такой добрый стал?