Нарния. Космическая трилогия

— Еще бы, я работал со Стэддоком только один раз. Результат — оптимальный. Про Стрэйка я спросил, чтобы узнать, может ли он тут дежурить. А вообще, пусть дежурит Стэддок. Пока там что, а сейчас пускай трудится.

— Вы думаете, мистер… э… Стэддок… достаточно продвинулся?

— Это неважно. Что он может сделать? Выйти он не выйдет. Нам нужно, чтобы кто-нибудь стерег, а ему — польза.

3

Макфи, только что переспоривший и Рэнсома, и Алькасана, почувствовал, что кто-то трясет его за плечо. Потом он ощутил, что ему холодно, а левая нога у него затекла, и увидел прямо перед собой лицо Деннистона. Народу в сенях было много — и Деннистон, и Джейн, все усталые и вымокшие.

— Что с вами?

— Ничего, — сказал Макфи, глотнул несколько раз и облизал губы. — Ничего. — Тут он выпрямился. — Эй, где же он?

— Кто? — спросил Деннистон.

— Трудно сказать, — отвечал Макфи. — Понимаете, я сразу уснул.

Все переглянулись. Макфи вскочил.

— Господи! — крикнул он. — Да тут же был Рэнсом! Не знаю, что со мной случилось. Наверное, это гипноз. Прискакал человек на лошади…

Все обеспокоились. Деннистон распахнул дверь в кухню, и в свете очага взорам новоприбывших предстали четыре спящие женщины. Спала и птица на спинке стула, спал и медведь, по-детски посвистывая. Миссис Димбл уронила голову на стол, вязанье — на колени (Димбл смотрел на нее с той жалостью, с какой мужчина смотрит на спящего, особенно — на жену). Камилла свернулась в качалке, как кошка, которая спит где угодно. Айви дышала ртом, а Грейс Айронвуд сидела прямо, словно она с суровым терпением приняла унизительное бремя насильственного сна.

— Будить их некогда, — сказал Макфи. — Идемте наверх.

Они пошли, зажигая по пути свет, через пустые комнаты, беспомощные, как все комнаты ночью, — огонь в камине погас, часы остановились, на диване газета. Никто и не ждал увидеть что-нибудь другое на первом этаже.

— Свет наверху, — сказала Джейн, когда они дошли до лестницы.

— Мы сами зажгли, еще в коридоре, — сказал Димбл.

— Нет, это не то, — сказал Деннистон.

— Простите, — обратился Димбл к Макфи, — мне лучше идти первым.

Еще со второй площадки Джейн и Деннистон заметили, что первые двое вдруг остановились. Хотя у нее немыслимо устали ноги, Джейн кинулась вперед и увидела то, что видели Димбл и Макфи.

Наверху, у балюстрады, стояли два человека в пышных одеждах, один — в алой, другой — в светло-синей. Страшная мысль поразила Джейн: собственно, что она знает о Рэнсоме? Он заманил ее сюда… из-за него она узнала сегодня, что такое адский страх… Теперь он стоит вот с этим, и они ведут себя как ведут себя такие люди, когда остаются одни. Один пролежал много лет в земле, другой побывал на небе… Больше того, один говорил, что другой им враг, а теперь они слились, словно две капли ртути. Рэнсом стоял очень прямо, без костыля. Свет падал сзади, и от его бороды шло сияние, а волосы сверкали чистым золотом. Вдруг Джейн поняла, что смотрит, ничего не видя, прямо на пришельца. Он был огромен и что-то говорил, указывая на нее.

Слов она не поняла, но их понял Димбл.

— Сэр, — говорил Мерлин на какой-то странной латыни, — вот лукавейшая дама из всех живущих на земле.

— Сэр, ты неправ, — отвечал Рэнсом. — Эта дама грешна, как и все мы, но она не лукава.

— Сэр, — сказал Мерлин, — знай, что она причинила королевству величайшее зло. Ей и ее господину было суждено зачать дитя, которое, возросши, изгнало бы наших врагов на тысячу лет.

— Она недавно замужем, — сказал Рэнсом. — Дитя еще родится.

— Сэр, — сказал Мерлин, — оно не родится, ибо час миновал. Она и ее господин бесплодны по своей воле. Я не знал, что вам ведомы мудрости Сульвы. И в отцовском роду, и в материнском рождение это уготовили сто поколений. Если сам Господь не совершит чуда, такое сочетание людей и звезд не повторится.

— Молчи, — сказал Рэнсом. — Она понимает, что речь идет о ней.

— Было бы великой милостью, — сказал Мерлин, — отрубить ей голову, ибо поистине тяжко глядеть на нее.

Димбл загородил собою растерянную Джейн и громко спросил:

— Рэнсом, что это значит?

Мерлин что-то говорил, и Рэнсом слушал его.

— Отвечайте! — сказал Димбл. — Что случилось? Почему вы так одеты? Зачем вы беседуете с этим кровожадным стариком?

— Доктор Рэнсом, — сказал Макфи, глядевший на пришельца, как терьер на сенбернара, — я не знаю латыни, но прекрасно знаю, что вы разрешили загипнотизировать меня. Поверьте, не так уж приятно видеть вас в оперном костюме с этим йогом, шаманом или кто он там есть. Скажите ему, чтобы он на меня так не смотрел. Я его не боюсь. Если вы, доктор Рэнсом, перешли на их сторону, я здесь не нужен. Можете меня убить, но смеяться над собой я не дам. Мы ждем ответа.

Рэнсом молча глядел на них.

— Неужели дошло до этого? — спросил он наконец. — Неужели вы мне не верите?

— Я верю вам, сэр, — сказала Джейн.

— Чувства к делу не относятся, — сказал Макфи.

— Что ж, — сказал Рэнсом, — мы ошиблись. Ошибся и враг. Это Мерлин Амвросий. Он с нами. Вы знаете, Димбл, что такая возможность была.

— Да, — сказал Димбл, — была… но посудите сами: вы стоите здесь рядом, и он говорит такие жестокие слова…