Наро

Никто из илланцев теперь не снимал блок, чтобы ни одна из машин не забралась к ним в голову.

Нея подошла к панели.

— Номер 47, можешь мне помочь? Прошу тебя.

— Это не приказ. В этом голосе нет агрессии, — произнёс ребёнок и немного пошевелился на месте.

Нея опять уловила неприятное ощущение внутри себя. Все эти биологические машины выглядели противоестественно. «Чего добивалась Ева? Ей мало было клонов?»

— Открой мне материалы, с которыми работала Ева, — попросила Нея, указав на панель.

Номер 47 замерла на мгновение, как будто оценивая значение новой манеры общения с ней, транслируемой «хозяйкой».

— Нет. Здесь ничего нет. Обычный робот, который способен распознавать чуть больше тридцати команд и следовать строго заложенной в нём программе. Там, наверху, откуда вы спустились к нам, наберёте код, — номер 47 произнесла длинный ряд цифр и букв. — Папка «Секретно».

— Ева раскрыла секрет? — удивилась Нея.

— Нет. Мозг требует работы.

Нея всё поняла. Она хотела задать ещё один вопрос, но Рай опередил её:

— Кроме вас, кто‑то из машин в резиденции есть?

— Никого, — ответила номер 47.

— В резиденции, — повторил Рай.

— Никого. Только мы, трое, в пирамиде. Вас удивляет моя осведомлённость?

— Удивляет, — сухо ответил Рай.

— Мы знаем обо всём, о чём думала Ева.

Нея снова воспользовалась каналом передачи мыслей.

«Рай, Ева не знала, что они постоянно сидят в её голове. Возможно, и материалы под грифом «Секретно» изучены ими. Хотя нет, думаю, осторожная Ева стирала их из своей памяти, как только планировала общение с ними. Она опасалась всех, поэтому «Первые», кроме пары приближённых лиц, оставались в неведении. Кто же на самом деле управляет этим безумным проектом уничтожения Кольца Вселенной? Скорее всего, экспериментальные машины Евы мало что знают».

«И тем не менее, Нея, будем осторожны».

Рай взглянул на номер 47, самую словоохотливую машину.

— Вы не пытались отсюда выйти? — спросил Рай.

— Мы пробовали, — ответила номер 47.

— Почему не вышли? — продолжал расспрашивать Рай.

— Ева заложила программу, которая убивает нас, если приблизиться к волновой защите.

— Кто‑нибудь этот факт проверил? Или хотя бы предпринял попытку?

— Я, номер 103. Я пробовал справиться с волновым барьером. И получил жуткие ожоги, — он закатал рукав спортивной куртки.

Нея зажмурила глаза: ей не хотелось это видеть.

— Кроме того, в нас заложен страх нарушить запрет. Пока он непреодолим, — продолжил номер 103.

— Кто‑то из вас попытался отыскать и уничтожить программу страха?

— Я, 201. Но не нашёл. Это пока останавливает, — ответил мальчик.

— Ты мыслишь как взрослый, — подчеркнул Рай.

— Я выгляжу как ребёнок, но на самом деле мой интеллект ничуть не ниже возможностей остальных моделей.

Рай вновь перешёл на канал передачи мыслей.

«Нея, я думаю, что хуже всего то, что никакой программы страха в этих машинах нет. Иначе 103‑й не предпринял бы попытку перейти волновой барьер защиты. Или… они справились с программой страха, «перешив» её».

«Ты прав, Рай. Один вопрос: почему они так откровенны с нами?»

«Пытаются завоевать доверие и выбраться из замкнутого помещения. Искусственному интеллекту нужны постоянные задачи для решения и саморазвития. Здесь такой возможности нет. Они будут рваться наружу».

«Зачем этот мальчик? Он мне разрывает сердце».

«На это и расчёт. Но это машина, Нея».

«Я разберусь с материалами Евы. И тогда мы спокойно решим судьбу этих машин. И ещё… надо попытаться найти артефакты в одной из её лабораторий. Возможно, случайно наткнувшись на них где‑нибудь в космосе, Ева узнала о существовании Инстаны и самого Муторо и пришла к мысли провести этот ужасный эксперимент с деторождением».

Мальчик подошёл близко к волновой защите, потянул к Нее руки, как это делают шестилетние дети. У Неи сжалось сердце, она инстинктивно шагнула к нему навстречу.

— Нея, я вижу, что вас мучает вопрос: зачем этот эксперимент? Вы хотите знать ответ?

— Да, — Нея незаметно отступила.

— Я не опасен. Я не могу преодолеть барьер защиты, но даже если бы я смог, мои физические возможности укладываются в физические возможности ребёнка. Внутри меня нет металла, как и внутри других моделей. Я, как искусственный интеллект, чувствую себя комфортно в головном мозге этого тела. Тела мальчика. Правда, иногда мне кажется, что я мальчик и есть. Обычный ребёнок, илланец. Так вы хотите знать ответ?

Нея поймала себя на мысли, что на Илле давно не видели детей: капсулы зачатия и взросления лишили илланцев такого счастья.

— Хочу. Спасибо, — Нея согрела машину ласковым взглядом.

— Ева планировала высадить нас на одну из планет в своей галактике. Мы должны были подчиняться ей, строить города и производить всё для комфорта будущих жителей этой планеты, поэтому она ставила эксперименты с самовоспроизведением, нас должно было быть значительно больше. Но что‑то пошло не так.

— Что пошло не так? Можешь объяснить?