Нарочно не придумаешь

– Что поделаешь, такая уж я уродилась! – вздохнула Светка. – Порой такой идиоткой становлюсь, что самой тошно. Ну, я пошла, пока! – чирикнула она, направляясь в прихожую и помахивая сумочкой на длинном ремешке. – Могу вернуться поздно.

– А я могу на это рассчитывать? – улыбнувшись, крикнула Лариса из комнаты, но Светка отнеслась к ее словам более чем серьезно и, удивленно просунув нос в комнату, спросила с уморительной основательностью:

– Тебе нужно мое отсутствие? До скольких конкретно? И для кого, если не секрет?

– Да шучу я, шучу, – отмахнулась Лариса. – Ни с кем я здесь встречаться не собираюсь, так что, если сможешь, приходи пораньше – одной тут торчать неохота. К тому же как-то даже и страшновато.

В последнее время что-то нервы шалят.

– Зашалят тут, – вздохнула Светка. – То одно, то другое. Ну, пока!

Она упорхнула, а Лариса опять погрузилась в раздумья с чашкой кофе в руках. Но, как она уже поняла, стоит ей только обратиться к мыслительному процессу, как его тотчас прерывают какие-то внешние обстоятельства. Чаще всего это звонок в дверь.

И этот раз не стал исключением.

Чертыхнувшись, Лариса пошла открывать, предварительно посмотрев в глазок – за последние дни ее научили предусмотрительности.

За дверью стоял мужчина с хмурым выражением на лице. На потенциального Светкиного поклонника он похож не был.

– Кто там? – спросила Лариса на всякий случай.

– Телеграмма, – как-то недовольно буркнул тот; теребя что-то в руках.

Лариса открыла дверь и тут же получила сильнейшую струю газа из баллончика в нос, которая заставила ее задохнуться, а, следом и сознание покинуло Ларису.

Очнулась она в Светкиной комнате, полулежа в кресле, со связанными за спиной руками. Перед ней стоял незнакомый мужик, тот самый, который представился почтальоном и провел Ларису столь примитивным образом.

Ее тошнило, болела голова, глаза щипало – словом, чувствовала она себя, прямо скажем, прескверно. Лариса слабо простонала и пошевелила головой, которая сразу же отозвалась еще более пронзительной болью.

– Очнулась? – грубовато спросил мужик, помахивая перед ее носом пистолетом. – Вот и хорошо.

А теперь слушай меня внимательно. Сейчас я сыграю с тобой в гусарскую рулетку – игра такая была когда-то, очень занимательная. Правила, думаю, тебе известны. И если ты не успеешь мне сказать, что сделала с Костиком – пропавшие деньги меня интересуют во вторую очередь, – то исход будет предопределен.

Лариса слушала его с расширившимися от ужаса глазами. Видно, он решил, что Лариса ничего не поняла из его замысловатого монолога, потому что добавил:

– Выражаясь проще, я тебя убью, поняла?

– Это я поняла, – хрипловато ответила Лариса. – Только неясно, что я должна объяснить. С Константином – если вы имеете в виду Мартынова – я ничего не делала. Наоборот, я занимаюсь расследованием его исчезновения. А его самого я вообще ни разу не видела!

– Ты еще мне мозги будешь пудрить? – обозлился он. – Да я сам видел вас несколько раз вместе!

А потом я тебя с Вадиком видел! И проследил за тобой – ты еще и с ментами связалась! Что, не доверяешь, что ли, Вадику? Хотя правильно, наверное, я и сам ему не доверяю теперь. Надо же, какой сукой оказался! Это же вы с ним сговорились Костика убить?

– Вы говорите просто абсурдные вещи! – стараясь произносить слова твердо и уверенно, заявила Лариса. – С Варфоломеевым я вообще познакомились несколько дней назад, он просил меня расследовать обстоятельства исчезновения его друга. Так что ни о каком сговоре и речи быть не может. Для чего мне это, если я до момента знакомства с Вадимом даже не слышала ни о каком Костике Мартынове?

– Врешь! – закричал он, нервно крутя барабан револьвера.

Лариса зажмурилась, и тут раздался выстрел…

«Надо же, я его слышу», – подивилась Лариса, считая, что следом, видимо, должна увидеть ангелов… Или чертей? Но вместо этого услышала насмешливый голос:

– Что, трусики мокрые?

Открыв глаза, Лариса увидела ухмыляющегося незнакомца, который довольно поигрывал револьвером.

«Холостой патрон, – пронеслось у нее в голове. – На пушку брал, а я уже и с жизнью распрощалась!»

С ненавистью глядя в его лицо, Лариса повторила;

– Я не понимаю, о чем вы толкуете. Более того, не понимаю, для чего устраивать такие идиотские шутки!

– Хорошо, – вдруг удовлетворенно произнес он. – Сейчас я отвезу тебя в другое место и там поговорю с Тобой уже на другом языке, раз ты считаешь, что такая смелая. Поднимайся!

Лариса понимала, что не сможет противиться насилию в данной ситуации, но не поднялась. Не потому, что хотела показать свою твердость – это бессмысленно, – а просто у нее не было сил. В теле ощущалась безмерная слабость.

– Поднимайся! – рявкнул он, рывком сдергивая Ларису с кресла.

Голова у нее вдруг начала страшно кружиться; не выдержав, Лариса упала на пол, и ее вырвало.

– Твою мать! – выругался злоумышленник, однако в глазах его Лариса заметила вдруг промелькнувшее если не сочувствие, то хотя бы понимание.

Он сходил в кухню и принес стакан воды.

– На, выпей, – смягчившись, сказал он. – Сейчас тебе полегче должно стать. Перестарался я не-: много с этим газом.