Читаем Народ-богатырь полностью

Старая Рязань стояла на высоком правом берегу Оки, ниже устья Прони, недалеко от нынешнего Спасска. С трех сторон город окружали мощные земляные валы и рвы. С четвертой стороны к Оке обрывался крутой речной берег. Валы старой Рязани достигали высоты 9— 10 м (при ширине у основания 23–24 м), рвы перед ними имели до 8 м глубины. На валах были установлены деревянные стены из плотно приставленных друг к другу бревенчатых срубов, заполненных утрамбованной землей, камнями, глиной. Такие стены отличались большой прочностью.

16 декабря 1237 г. монголо-татарские полчища «обступили град Рязань и острогом огородили». Войска семи ханов, потомков Чингиза, сошлись под ее стенами. Никогда еще не видела Рязанская земля такого великого множества чужих всадников, многотысячных табунов степных коней, стольких осадных орудий на бревенчатых полозьях! Отряды монгольских лучников, прикрываясь обшитыми бычьей кожей щитами, подбирались под самые стены и поражали защитников города длинными стрелами. Непрерывно действовали камнеметные машины. Тяжелые камни крушили стены и ворота города. Тысячи монголо-татарских воинов остервенело лезли вверх по штурмовым лестницам и падали, пораженные камнями и стрелами, ослепленные золой и песком. Их сменяли новые толпы.

Монгольские военачальники применили при осаде Рязани тактику, не раз испытанную при взятии китайских и среднеазиатских городов: они штурмовали город беспрерывно, днем и ночью, чтобы измотать осажденных перед решительным приступом. Пять дней рязанцы отражали натиск врага, неся тяжелые потери. «Батыево войско сменялось, а горожане бились непрерывно, — писал современник монгольского нашествия. — И многих горожан побили, а иных ранили, а иные от великих трудов изнемогли…»

На шестой день осады начался решительный приступ. Батый двинул на город все свои силы. Монгольские воины бросились к стенам с горящими факелами, с топорами, с множеством длинных штурмовых лестниц. Уцелевшие защитники Рязани отчаянно отбивались, но натиска сдержать не смогли. 21 декабря монголо-татарские всадники ворвались в город, окутанный дымом пожаров, поскакали по улицам, убивая всех без разбора: мужчин, женщин, стариков, детей. В жестокой битве на улицах города погиб и князь Юрий Рязанский.

Автор «Повести о разорении Рязани Батыем» нарисовал страшную картину расправы завоевателей с рязанцами: монгольские воины «пришли в церковь соборную и великую княгиню Аграпену, мать великого князя, с снохами и с прочими княгинями мечами иссекли, и епископа и священников предали огню, в святой церкви сожгли, а иные многие пали от оружия. А в городе многих людей, и женщин, и детей, мечами иссекли. И иных в реке потопили, и весь город сожгли, и все богатство рязанское взяли. И не осталось в городе ни одного живого: все равно умерли и единую чашу смертную испили. Не было тут ни стонущего, ни плачущего — ни отцу и матери о детях, ни брату о брате, ни ближнему о родственниках, но все вместе мертвые лежали». На месте богатого и многолюдного города остались обгорелые развалины, похоронившие под собой множество погибших рязанцев.

Археологические раскопки на городище Старой Рязани полностью подтвердили сообщения письменных источников об ужасной участи Рязани. Раскопки показали картину страшного разорения города. Почти всю территорию рязанского городища покрывал слой пепла. В восточной части города археологи обнаружили кладбище жертв монголо-татарского погрома. Многие погребения носили следы насильственной смерти: черепа пробиты стрелами, на костях видны следы ударов саблями, в позвоночнике одного из скелетов застряла ромбовидная татарская стрела. В различных местах города археологами найдены клады, спрятанные жителями перед лицом грозящей опасности.

Десять дней простояли завоеватели на разоренной Рязанской земле, грабили окрестные села, делили добычу. 1 января 1238 г. они двинулись по льду Оки на север, к Коломне, оставив позади себя «только дым и пепел». Казалось, что на месте Рязанского княжества не осталось ничего живого. Но это было не так. С тыла на завоевателей неожиданно напало свежее русское войско. Это пришел на помощь землякам богатырь Евпатий Коловрат, находившийся во время осады Рязани в Чернигове. Вот что рассказывает о подвиге Евпатия и его удальцов «Повесть о разорении Рязани Батыем».

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих казней
100 великих казней

В широком смысле казнь является высшей мерой наказания. Казни могли быть как относительно легкими, когда жертва умирала мгновенно, так и мучительными, рассчитанными на долгие страдания. Во все века казни были самым надежным средством подавления и террора. Правда, известны примеры, когда пришедшие к власти милосердные правители на протяжении долгих лет не казнили преступников.Часто казни превращались в своего рода зрелища, собиравшие толпы зрителей. На этих кровавых спектаклях важна была буквально каждая деталь: происхождение преступника, его былые заслуги, тяжесть вины и т.д.О самых знаменитых казнях в истории человечества рассказывает очередная книга серии.

Елена Н Авадяева , Елена Николаевна Авадяева , Леонид Иванович Зданович , Леонид И Зданович

История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное