Народ Моржа

На секунду изображение перестает быть объемным.

Гревшаяся на солнце черная навозная муха ударом превращена в лепешку. Только эта лепешка почему-то сухая и сразу осыпается с гладкой поверхности. Человек, увидев это, начинает хохотать…

— Надо же, — изумленно пробормотал Куратор, — он сломал зонд! Причем намеренно!

— Ага, — подтвердил Пум-Вамин, — иногда он развлекается подобным образом. Обычно обращает на наши приборы внимания. К тому же техники в последнее время значительно улучшили их маскировку.

— Ладно, — устало махнул рукой Куратор, — давайте закругляться. Вполне возможно, что мы придаем слишком много значения этому эпизоду. Субъект задумал долгосрочную авантюру, при том, что сам он далеко не молод. Я правильно понимаю? Кого-то там учить и перевоспитывать — дело долгое, даже при наличии благоприятных условий.

— Таковых условий у него, конечно, не будет, но беда в том, что он умудрился пройти через «возрастной откат». Тот самый, над которым безуспешно бьются наши ученые.

— Я всегда считал, что это сказки! Для стариков вроде меня…

— Что вы, Куратор! Это всего лишь одна из не решенных пока проблем медицины. Механизм старения организма до конца не разгадан. Затормозить его работу, увеличив продолжительность жизни в десятки раз, удалось давно, а вот запустить в обратную сторону пока не получается. Это, конечно, не означает, что такое невозможно в принципе.

— Мало ли что возможно «в принципе»! У наших медиков появились конкуренты?!

— Природа данного феномена осталась невыясненной. Я думаю, что здесь не обошлось без колдовства. Не спешите смеяться — это вполне серьезно! Семен Васильев имеет дело с неандертальцами. Строение мозга у них таково, что они более склонны накапливать не позитивный, а магический опыт. Если такое накопление происходит сотни тысяч лет, то возможно все, что угодно, вплоть до чудес, недоступных даже нашей науке. Так что… В общем, я бы и сам не отказался.

— Да уж… — завистливо вздохнул Куратор. — И большой «откат»?

— Мизерный, конечно, — меньше жизни одного туземного поколения. Однако вы видели таблицу экстраполяции событий: сетевой Аналитик считает, что этого времени Васильеву хватит, чтобы причинить нам массу хлопот.

— Ваши рекомендации?

— Полагаю, следует санкционировать прямое физическое уничтожение субъекта.

— Исключено! Будем действовать обычными методами: усиление, активизация, ускорение…

Пум-Вамин смотрел с экрана, и глаза его смеялись: свою обязанность он выполнил — дал совет. При этом он не сомневался, что Куратор ему не последует — по крайней мере, сейчас. И вовсе не из-за гуманизма — что такое один полоумный туземец?! Просто это будет признанием собственной некомпетентности, недостаточной квалификации. А еще советник знал, что люди его родного человечества, его сверхцивилизации, делятся на три неравные части: тех, кто выполняет чужие решения, тех, кто решения принимает, и — меньшинство — тех, кто добывает знания, на основе которых только и возможно принятие правильных решений. Себя Пум-Вамин относил к последним.

Глава 1. Начало

Воплощение в жизнь благой идеи началось, конечно же, со злодейства — дальнейшего уничтожения окрестной природы. Остатки строевого леса на ближайшей террасе подверглись безжалостной вырубке. В результате совместных усилий неандертальцев, нескольких лоуринов и мамонтихи Вари (она помогала таскать бревна) рядом с избой возникло еще одно строение — просторный низкий барак с очагом у входа и несколькими окнами, затянутыми полупрозрачной дрянью, полученной из кишок бизонов. Сам же Семен бревна не таскал и не тесал, а усиленно занимался поисками и экспериментами — нужно было обзавестись «письменными принадлежностями». В итоге он получил некое подобие чернил, которыми можно было пользоваться при помощи кисточки или заточенного птичьего пера. Нашел он и пласт мягкого мергеля, который вполне можно было использовать как писчий мел. Вместо бумаги ничего лучше бересты Семен придумать не смог — не на глиняных же табличках писать! Пришлось ее запасать, резать на пластины и пытаться выпрямить. А еще был нужен запас дров и продовольствия…

Со всем этим Семен справился — набив, конечно, не одну шишку себе и другим. Настал день, когда он запряг Варю в пустую волокушу, влез к ней на холку и отправился собирать учеников. Для обретения опыта начать он решил с родного племени — лоуринов.