Народ Тарха

Игошае не спалось, хотя в теле горянка чувствовала усталость и ломоту. Все-таки ночь возле костра не прошла даром. Но то ли странное поведение Холея, то ли слова Черной Гозе тревожили сердце девушки. Игошая выбралась из пещеры и, усевшись возле входа, подняла глаза к небу. Ночное небо с россыпью звезд было прекрасно. Трудно представить что-то более потрясающее, волнующее и недосягаемое. Глядя на эту красоту, Игошая острее почувствовала желание жить. Не существовать, исполняя прихоти чужого человека, не скитаться, скрываясь от Томивоя, а именно жить. Любить, быть любимой и наслаждаться каждым днем. Разве она хочет так много? Но вместо этого ей уготована другая судьба — утонуть. Игошая судорожно вздохнула, пытаясь прогнать набежавшие слезы.

Позади себя горянка услышала шорох и через пару мгновений рядом уселась Ферюзе. Степнячка заспанно протирала глаза и зевала, прикрывая рот ладошкой.

— Почему не спишь? — голосок Ферюзе был хриплым спросонок.

Игошая хоть и не поняла вопроса, но все равно пожала плечами. Это уже вошло у них в привычку — пожимать плечами. Потом она толкнула задремавшую было у неё на плече Ферюзе и ткнула пальцем, указывая на гору:

— Спящий Великан.

Пальцем она повторила контур горы, очень напоминающий профиль спящего мужчины и вопросительно посмотрела на степнячку — поняла ли? Но Ферюзе лишь пожала плечами — не поняла. И Игошая снова ткнула пальцем, притянула к себе степнячку, чтобы та смотрела с того же места, что и она сама. С пятой попытки до степнячки, наконец, дошло, что пыталась показать ей Игошая. От удивления она ахнула и широко раскрытыми глазами рассматривала профиль Великана. Закрытые веки, нос с горбинкой и плотно сомкнутые губы.

— Вот это и есть Спящий Великан. Только как ты его разбудишь, я даже не представляю. Черная Гозе сказала, что ты знаешь кто возлюбленная Спящего.

Ферюзе уже не слушала бормотание горянки. Она развязала узел, в котором лежало её походное одеяние, и из кармашка вытащила пузырек. Капнув на пальчик драгоценное содержимое пузырька, степнячка растерла маслянистую жидкость по вискам и снова аккуратно спрятала пузырек в узел.

Усевшись возле пещеры, скрестив ноги, степнячка закрыла глаза. Игошая что-то спросила её, но Ферюзе приложила палец к губам, призывая к молчанию.

Горянка с беспокойством и любопытством следила за выражением лица Ферюзе. Горянка сразу поняла, что делает степнячка. Игошая видела в доме у няни тех, кто умеет призывать духов гор. Неужели эта девчонка одна из говорящих с духами?

Сначала лицо Ферюзе было спокойно, неподвижно. Даже ресницы не трепетали. А потом под закрытыми веками зрачки девушки пришли в движение, дыхание участилось, губы что-то беззвучно шептали.

Игошая невольно замерла — что видит эта девчонка? Ферюзе вдруг сильно вздрогнула и открыла глаза. Медленно повернулась к Игошае и неуверенно, с вопросительной интонацией произнесла:

— Захра?

Горянка удивленно моргнула. Захра? Ей знакомо это имя. Так называли горную речушку, которая текла недалеко отсюда. Речушка, именно так, а не река. Она стекала с гор и в жару превращалась в тонкий ручеек, который и младенец перешагнет. Но причем тут Захра? Игошая припомнила какие-то обрывки из старых легенд, которые ей маленькой рассказывала нянька. Захра это имя девушки необыкновенной красоты. С ней что-то, кажется, случилось. Что-то грустное, плохое. И её именем назвали эту горную речушку.

Ферюзе нетерпеливо повторила:

— Захра?

И Игошая быстро закивала:

— Захра. Она там, за горой. Это река.

Глава 18

Олех плотнее запахнул плащ и подвинулся ближе к небольшому костру. Ему надоело вынужденное бездействие — сердце рвалось вперед, на поиски глупой девчонки. В душе каждый раз холодело, стоило лишь подумать о том, какие опасности подстерегают Ферюзе.

Чуть слышно скрипнули камни под подошвами сапог: в небольшую расщелину между камней проскользнул один из мятежников, сопровождающих Олеха и Рогдая в горном царстве. Олех с надеждой посмотрел на появившегося воина, но тот покачал головой и что-то проговорил на своем языке. Рогдай тут же перевел:

— Он говорит, что слишком темно и возле Спящего уже ничего не разглядеть.

— Так ближе может подойти?

— Нельзя, нарвемся на воинов Томивоя.

Олеха не устроил такой ответ. Он поднялся и сам отправился к месту, с которого хорошо просматривалась тропка, ведущая к Спящему Великану. Если верить мятежникам, к горе только здесь и можно подойти — другого пути нет. Олех всмотрелся в темноту — несмотря на звездную ночь, тьма надежно скрывала очертания гор и тропку уже не разглядеть издали. А что, если Ферюзе уже в лапах Томивоя? Ведь эта Игошая, будь она неладна, наверняка к брату побежала.

Взгляд Олеха скользнул влево и, приглядевшись, он заметил отблески костров воинов Томивоя, что скрывались за каменной насыпью. Вот бы пробраться к ним и посмотреть, не у них ли его Ферюзе. Но как ни рвалось сердце, парень понимал, что его выходка может стоить ему жизни. Кто тогда спасет девчонку?

Олех вернулся к костру — в такой темноте он вряд ли что разглядит. Рогдай тут же подсел к нему: