Народ Великого духа

Андрей Викторович Орлов – главный охотник и военный вождь племени Огня.

Больше ничего хоть сколь-нибудь знаменательного или хотя бы интересного в этот день не случилось. Мы даже не успели догнать группу Гуга, как все стало ясно. Следы беглецов и следовавшей за ними погони, слегка петляя из стороны в сторону, привели нас к неприметному месту на склоне холма, где они и оборвались, словно обрезанные ножом. Все, поезд дальше не идет. Наш первейший следопыт чуть ли не обнюхал окрестности этого места и не обнаружил никаких дополнительных следов, идущих от точки перехода. Спите спокойно, дорогие товарищи. В наш мир проследовали только беглецы, а за ними погоня; и больше никого.

И вот теперь пришло время обдумать вопрос: а что же это все-таки было? Даже на первый взгляд все произошедшее выглядело более чем странно и по некоторым параметрам изрядно отличалось от предыдущих случаев забросов. Точка перехода не только поймала беглецов будто сачком, но после этого еще оставалась открытой некоторое время – по крайней мере, до тех пор, пока сюда не проследовала ослепленная преследованием ягдкоманда, влекомая идущими по следу собаками на поводках. Прежде не было ничего подобного. Саксы, которые гнались за кельтами-думнониями, своих жертв не догнали. Монтаньяры, преследовавшие Виктора де Леграна, тоже остались ни с чем. Римляне своих аквитанов поймали и попали сюда уже вместе с ними. Германская подлодка, торпедировавшая «Гордую Птицу», осталась в стороне от темпоральной воронки, иначе ее обломки тоже валялись бы где-нибудь поблизости.

Интересно, что думали немцы, когда проходили точку перехода – не в полной темноте, как беглецы (когда непонятно, на каком ты свете: на том или на этом), а ясным днем, когда видна плоскость, разделяющая миры. Любой нормальный командир в таких условиях остановится, осмотрится по сторонам, свяжется с командованием и потребует вызвать подкрепление. Неужели охотничий инстинкт гончих возобладал в этих немцах над человеческим разумом, и они были готовы преследовать своих жертв даже в глубинах ада? А что, это вполне возможно. Читал я в мемуарах наших разведчиков и партизан из тех времен, что стряхнуть такую ягдкоманду с хвоста попросту невозможно. Чтобы избавиться от этой дряни, ее надо уничтожить до последнего солдата. Во Франции, наверное, то же самое. Целью таких ягдкоманд были маки, беглые заключенные и британские парашютисты. Последние – в особенности. САС – фирма серьезная и сопляков к себе не набирала, так что солдаты немецкой ягдкоманды должны были понимать, что могут встретиться с самым серьезным противником. В таком случае непонятна роль сломавшегося юнца. Или этот тип не сломался, а лишь прикидывается? В таком случае избавляться от него требуется как можно скорее, иначе он наломает нам дров… а у нас и контрразведки никакой нет.

Из рассказа Гуга следовало, что только догнав свою добычу и выполнив, таким образом, заложенную программу, немцы стали осматриваться и из двуногих гончих псов хоть частично превращаться в людей. Ему это непонятно. Он, конечно, первоклассный охотник, не чета этим, но гнать добычу вслепую, не оглядываясь по сторонам, в его глазах выглядит неоправданной глупостью, потому что так вполне можно прибежать в объятия вышедшего на охотничью тропу прайда пещерных львов. Что, собственно, с немцами и случилось: преследуя беглецов, они не поняли, что сами оказались на прицеле у людей, которые сначала метко стреляют, а потом уже смотрят, в кого.

Если бы Гуг позволил им собраться и переключиться с программы преследования на программу боя, то ранения и даже потери в его девчачьей команде были бы неизбежны. У фельдфебеля и у унтера были пистолеты-пулеметы МП-40, в просторечии чаще называемы «шмайсерами» – так что, даже не видя целей, они могли врезать по кустам длинными очередями, обязательно кого-нибудь там зацепив. Но красавы-волчицы (совсем ведь еще девчонки, по пятнадцать-шестнадцать лет) вычислили в толпе немцев самых опасных и грохнули их в первую очередь, после чего вся замечательная из себя арийская организационная структура рассыпалась как карточный домик.

И из этого тоже надо было делать выводы. В истории с римской разведкой суеты было больше, а эффективности меньше. Или, быть может, римляне на непокоренных землях еще не чувствовали себя господами-повелителями, отчего вели себя гораздо осторожней немцев из ягдкоманды? Или сработали оба фактора: и подчиненные Гуга со времен пришествия римлян кое-чему научились, и немцы, считая, что они действуют во вполне безопасной оккупированной Франции, несколько расслабились. Если бы они думали, что находятся где-нибудь в белорусской пуще, то вряд ли бы проявили подобную небрежность, граничащую с суицидом.