Народ Великого духа

За час до полудня площадку для праздников заполнил нарядно одетый народ. Но не все было так гладко в племени Огня, как это казалось неискушенному наблюдателю. Еще с вечера на кухне обнаружилась пропажа трех стальных ножей, переданных туда из запаса, что первоначально предназначался для подарков вождям других кланов. Относили кухонный инструментарий в зимнюю столовую как раз подростки-волчата – они сами проявили инициативу, вызвавшись помочь. Перепуганная Марина Витальевна прибежала к Андрею Викторовичу и Сергею Петровичу, и те, убедившись, что все подозреваемые находятся внутри своей казармы, взяли с собой вооруженных дубинками полуафриканских жен и явились наводить порядок, в качестве средства огневой поддержки имея по одному американскому помповому винчестеру. Поняв, что дело не выгорело, потенциальные мятежники попытались сопротивляться. Но куда там! Против оголтелого отряда разъяренных вооруженных женщин под командованием вождей они ничего не смогли поделать и стушевались почти сразу. В итоге тех, кто слишком активно размахивал крадеными ножами, быстро нейтрализовали; у них отобрали оружие, избили и связали по рукам и ногам. Всех же остальных, кто не решился оказать открытое сопротивление, просто связали, не применяя к ним физической силы. Затем всех вместе оставили в таком виде до утра – думать о своей печальной судьбе.

Казалось бы, теперь не требуется никакой проверки. Те, кто сопротивлялся, это и есть заговорщики, остальных надо отпускать с извинениями или, по крайней мере, наказывать не так строго. Но Петрович решил по-иному. Ему было известно, что в тихих омутах водятся самые отборные черти, и поэтому среди тех, кто хотел показаться непричастным, могут обнаружиться вдохновители и организаторы этого заговора. А посему неподалеку от аккуратно сложенной поленницы бракованных бревен, заготовленной для вечернего костра, по его приказу был сооружен шалаш-типи, внутри которого, надетый вверх дном на вкопанную в землю массивную колоду-подставку для рубки мяса, стоял тяжелый чугунный казан, покрытый толстым слоем отборной сажи. Именно это сооружению и предназначалась роль детектора лжи, который позволит безошибочно отделить организаторов мятежа от их случайных попутчиков.

Итак, через раздавшийся в толпе коридор темные жены Андрея Викторовича Санрэ-Соня и Илэтэ-Ира, а также четыре хмурые женщины-волчицы, все вооруженные дубинками, ведут к месту будущего суда подозреваемых в организации бунта. Они идут, не поднимая головы, чувствуя на себе осуждающие взгляды собравшихся. Щенкам-волчатам всего по четырнадцать-пятнадцать лет, они худы, раздеты донага и связаны, а некоторые еще и жестоко избиты, но все равно красивы какой-то дикой красотой. На протяжении многих поколений клан Волка брал в жены своим охотникам самых красивых и здоровых девушек из числа тех, до кого мог дотянуться, и вот теперь результат этого отбора налицо. Длинные руки и ноги (что очень важно на охоте) правильные, почти европейские, черты лица. Гуг рядом с этими красавчиками покажется едва ли не питекантропом. Но Гуг – это прямая честная душа, а молодые волчата полны неистовой злобы.

Чтобы подозреваемые не могли бежать, на их ноги наложены путы. Эти веревки позволяют делать только небольшие шаги, но охранницы и не торопят подследственных. Туда, куда их ведут, они всегда успеют. Длинная широкая скамья из толстых досок прочно покоится на земле, рядом стоит Алохэ-Анна с обнаженным мачете в руках, а также ее ассистентки Ваулэ-Валя и Оритэ-Оля. Все три полуафриканки из одежды имеют на себе только маленький передничек из кожи; и с ног до головы девушки покрыты белой каолиновой росписью. Одним своим видом они вызывают мороз по коже. Все присутствующие понимают, зачем здесь все это. Разоблаченных преступников будут класть на скамью лицом вниз, после чего одна младшая полуафриканская жена шамана будет садиться казнимому на плечи, вторая на ноги, а Алохэ-Анна ноздри которой уже сейчас раздуваются от возбуждения, одним ловким ударом мачете будет отсекать приговоренному голову. Потом тела погрузят в УАЗ и отвезут к берегу реки, а уж там действительные и будущие жены Андрея Викторовича, стоя на недавно установленных рыбацких мостках, покидают их в вечно текущие воды, которые сомкнут над ними свои объятия, вычеркнув навсегда их имена из книги живых…