Народная демонология Полесья: Публикация текстов в записях 80–90-х гг. ХХ в. Том 3

В русской традиции неопределенно-личные глагольные формы 3 л. ед. ч. также встречаются, хотя и не являются основными для обозначения этого типа персонажей, например: «А пугало больше — как идешь где» (Новгородская обл. (Традиционный 2001: 253)). Иногда в подобных ситуациях в русской традиции используются и неопределенно-личные глаголы 3 л. мн. ч.: «Водили меня везде, водили, два дня водили: по всим, по болотам, по мхам, по ольхам» (Новогородская обл. (Там же: 259)).

Наконец, третий способ обозначения подобного рода персонажей наиболее распространен в русской традиции, хотя (в гораздо меньшей степени) встречается и в украинско-белорусском Полесье. Это безличные предикативные конструкции с возвратными глаголами типа казаться, чудиться, видеться, мерещиться и т. д. Например: «Вот однажды едем с ним вечером на лошади и как раз говорим: “Вот на этом месте, говорят, привиждается.."» (Зеленый Бор, Торопецкого р-на Тверской обл. (Леонтьева 2002: 249)); «Есть такое место, что всегда причудится, четыре километра отсюда» (Ленинградская обл.); «Куды бяжишь и боисся, и чудится как, как и ня знаю, бяжишь и чудится» (Новое Долгое Хвойненского р-на Новгородской обл. (Там же: 250)); «Раньше привиждалось... Аверь, не ходи за деревней, обязательно привидится» (Новгородская обл.); «Е тако мисьцо, шчо вступисся, так што-то зробицца, и не выйдешь. Всё показуеца, шо не туда итти надо...» (Олтуш Малоритского р-на Брестской обл.); «Если оставить хлеб на рас-стани — страшнае привидицца... Привидицца с рогами, с хвостом...» (Присно, Брагинского р-на Гомельской обл.) и др. В западнославянской традиции подобные конструкции встречаются гораздо реже.

Как видно из имеющихся в нашем распоряжении материалов, все три способа номинации демонологических существ типа Страха известны на исследуемой территории восточного и западного славянства (за исключением безличных возвратных глаголов, характерных, как нам представляется, только для восточнославянской традиции). Однако их частотность, их представленность в разных ареалах весьма различны. Если провести условный вектор по горизонтали от западнославянской территории через Украину и Белоруссию к русской традиции, то по мере продвижения с запада на восток при обозначении интересующих нас демонологических явлений уменьшается доля именных номинаций и возрастает доля неопределенно-личных, а затем и безличных предикативных конструкций, причем преимущественно для русской традиции характерна номинация с помощью безличных возвратных глаголов.

Переход от личного употребления к безличному намечается в форме 3-го л. ед. ч. с мыслимым, но неизвестным субъектом в таких текстах, где одни и те же глаголы употребляются как в безличной, так и в неопределенно-личной форме с т. н. местоимениями неизвестности (кто-то, что-то, какой-то), которые «соотносятся с фиксированным объектом, неизвестным говорящему, — с объектом, который говорящий не в состоянии идентифицировать» (Падучева 2001: 210—211). Ср., например: «У поуночь то сама глушь, штось можэ лякаты, чи смэрть, чи шо» (Радеж Малоритского р-на Брестской обл.) или «Во пиуноч можэ появицэ такая, шо пужае; и во поулдни — столб идэ — на ростанцах пужае» (Верхние Жары Брагинского р-на Гомельской обл.). В этих случаях действие все же не окончательно оторвано от производящего его субъекта — пусть нечетко и туманно, но все же мыслится некое существо, производящее это действие. Мифологическая «действительность» как бы «мерцает», конкретизируясь то в большей, то в меньшей степени. Наибольшей степенью градации безличности подобных предикатов является окончательная автономность действия, указывающая на полную неизвестность и непознаваемость агенса: «А пужае середь дня...» (Стодоличи Лельчицкий р-н Гомельская обл.) или «Вот у нас дом построили, так пугало» (Тихманьга, Каргопольского р-на Архангельской обл.).

В третьем случае при номинации подобных явлений неспособность человека осмыслить странные демонологические явления доведена до самой последней степени. Безличные предложения типа чудится, мерещится, грезится, снится, видится, кажется и др. выражают действия неизвестной силы или недостоверное восприятие действительности. По словам Анны Вежбицкой, «безличные конструкции предполагают, что мир в конечном счете являет собой сущность непознаваемую и полную загадок, а истинные причины событий неясны и непостижимы» (Вежбицка 1996: 73). Субъект удален здесь из поля зрения как неизвестная причина явления, описываемого глаголом.