Народная история России. От Первой мировой до установления советской власти

Откат к ультра-консервативным православным ценностям и теории заговоров играют в формировании этого невежества важную роль. Книжные магазины России заполнены тысячами аляповатых, лживых, псевдонаучных изданий, которые вытесняют с рынка серьёзные академические исследования. История в таких „расследованиях“ – это не история, а кремлёвский пиар.82

Переписывание истории в России проводится через подтасовки фактов, деполитизацию прошлого и отрицания ответственности за преступления советского строя. Сознательное занижение числа жертв коллективизации и ГУЛАГа, отрицание Голодомора на Украине и замалчивание провальной советско-финской войны 1939–40 года соседствуют с оправданием позорного пакта Молотова-Риббентропа. Многолетняя советская оккупация Центральной и Восточной Европы, преступления ВЧК-ОГПУ-НКВД-НКГБ-МГБ-МВД-КГБ и использование карательной психиатрии в СССР систематически замалчиваются.

Переписывание истории продвигается через пропаганду изоляционизма, конфронтации и идеи национальной исключительности. Наряду с этим власти преподносят новейшую историю через призму милитаристской пропаганды. Активное внедрение идей евразийства и имперской гегемонии с её „славянской реконкистой“ стало очередным звеном в идеологической цепи.

В этой связи показателен проект мультимедийных парков „Россия – моя история“. В данный момент эти мультимедийные парки являются самым масштабным экспозиционным комплексом в стране. География площадок парка охватывает 21 город и простирается через всю Россию.83

Спонсируемые Газпромом историко-патриотические центры не просто консервативны. Они насквозь реакционны, лживы и антиисторичны. Неслучайно пропагандистский проект „Россия – моя история“ вызвал протесты профессиональных историков.84

Обеление Ивана Грозного в экспозициях сопровождается сервильным акафистом династии Романовых. Монархические реверансы дополняются смехотворным обвинением в адрес декабристов, якобы сотрудничавших с иностранными разведками.85 На стендах парка в московском ВДНХ неудобные даты, связанные с „Курском“, „Норд-Остом“ и Бесланом были попросту заклеены.86

Переписывание истории Кремлём достигается через слепую идеализацию самодержавия. Параллельно с этим в России также продвигается восхваление КПСС и оправдание сталинизма. Именно сталинизм стал для путинского режима свообразным идеологическим якорем. При этом бесчисленные преступления тоталитаризма и многомиллионные жервы ГУЛАГа цинично сбрасываются со счетов.

Бездумная ностальгия по СССР, тоска по „сильному лидеру“ и реабилитация культа личности Сталина в СМИ, историографии и массовой культуре подкрепляют культ личности Путина и его авторитарную власть.87

Беспрецедентная атака на прошлое имеет чёткую цель. Она заключается в насаждении исторической амнезии, дезориентации и ослаблении гражданского общества. Народ без исторической памяти уподобляется Ивану, не помнящему родства.

Именно поэтому в наши дни так важно знать историю России во всей её полноте и противоречиях. Лишь зная своё прошлое, можно дать эффективный отпор непрекращающейся пропаганде в настоящем. Лишь зная, как выглядело полицейское государство раньше, можно безошибочно различить его черты и сейчас.

Несмотря на устрашающую зависимость официальной историографии от бюрократического аппарата, кремлёвские пропагандисты, эксперты и политологи любят оперировать термином „объективность“. Себя лагерь ультраконсервативных летописцев обычно относит к „объективным“ исследователям, к ортодоксальному канону. Альтернативную, либеральную, оппозиционную точку зрения своих коллег они снисходительно называют „субъективной“. Этим они подразумевают её спорность и ненаучность.

В действительности никакой объективности в исторической науке не существует. Объективность – это миф. Каждый исторический труд субъективен и трактует события с точки зрения того или иного класса и его интересов. Поэтому когда историки-этатисты претентуют на объективность, – это всего лишь лукавство. Апологеты Кремля намеренно извращают тысячи фактов и опускают массу событий в угоду идеализированной, „патриотической“ версии истории.

Идея книги „Народная история России“ родилась у меня как ответ официальной историографии на её бесконечные пропагандистские мифы, фальшь, полуправду и откровенные фальсификации. Ещё одна причина написания этой книги заключается в моём неприятии исторического элитизма, столь распространённого в России.

Согласно этой реакционной, архаичной концепции народу в истории отводится лишь молчаливая роль исполнителя воли „мудрой“ элиты. В этой трактовке пассивная среда, „толпа“ принимает господство активных „выдающихся личностей“, „героев“, будь то самодержцы, полководцы или политики. В действительности такой подход – не более, чем завуалированная пропаганда культа личности в истории.88