Народная история России. От Первой мировой до установления советской власти

Современник Л. А. Кроль вспоминал, что в начале января 1918 года улицы Москвы не освещались из-за экономии топлива, и в центре города убивали и грабили. Очевидец писал: „Бандитизм в Москве процветал во всю, и только путём драконовских мер, бесконечными расстрелами 'при попытке к бегству' и 'на месте преступления' удалось большевистской власти в течение первых двух месяцев 1918 года установить полусомнительную безопасность по ночам на улицах.“2061

С большевистским переворотом в стране также усилились винные погромы.2062 Начались они ещё задолго до Октября и были связаны со всеобщим развалом, отсутствием дисциплины и опостылевшим трёхлетним сухим законом.2063 Как и в деле с грабежами и насилиями, масштаб винных погромов вышел на совершенно новый уровень.

„Верхи“ своими действиями наглядно продемонстрировали, что никаких законов больше не существует и всё дозволено. „Низы“ не заставили себя дого ждать. В этой связи „триумфальности“ Октябрского восстания сопутствовало массовое разграбление огромных винных погребов Зимнего. Оно привело к повальному пьянству сторонников ВРК.2064 Очевидец С. В. Милицын свидетельствовал, как у Зимнего гудели, шумели и постреливали, а в казармах и во дворе валялись пьяные: „Орали песни, кричали и бранились. Трезвые старались навести порядок: вязали особенно буйных, спьяневших укладывали спать и отнимали вино.“2065

Полковник С. А. Коренев, побывавший в Зимнем в первых числах ноября, отметил, что большевики были заняты в это время срочной работой – они вылавливали в дворцовых погребах тела утонувших в вине из разбитых бочек героев. Их, по словам очевидца, собирались похоронить на Марсовом поле со всеми почестями. В действительности же почётного было мало. При входе во внутреннее помещение дворца в нос бил сильнейший запах сивухи и рвотных извержений.2066

Нарком А. В. Луначарский писал о разгроме и эксцессах в Зимнем, „за которые страшно и тяжко нести ответственность.“2067 С начала ноября в столице громили винные лавки. Днем и ночью в разных частях города была слышна стрельба. По свидетельству современников, часто перестрелка происходила между несколькими бандами, спорящими между собой, чтобы завладеть пьяным добром.2068

К середине ноября 1917 года расхищение спиртного из Зимнего и других погребов приняло организованную форму. Вино разворовывали корзинами и тачками. Художник А. Н. Бенуа стал свидетелем целой баталии у погреба, где собралась толпа человек в 200.2069

Власти приказывали заваливать погреба дровами. Их замуровали сначала в один кирпич, потом в два. Но ничего не помогало. Сторонница большевиков Л. М. Рейснер свидетельствовала, что каждую ночь где-нибудь пробивали дыру и сосали, вылизывали, вытягивали, что возможно. Журналистка описывала, как какое-то бешеное, голое, наглое сладострастие влекло к запретной стене одну толпу за другой: „По ним стреляют, их убивают, как собак, их позорит молва, а они только жмутся и на четвереньках, на животе ползут, ползут и ползут.“2070

После Октября пьяные погромы вспыхивали по всей стране. В ноябре-декабре 1917-го они были зафиксированы в Кунгуре, Перми, Екатеринбурге, Вятке, Щадринске, Слободском, Ирбите, Оренбурге и многих других городах.2071 Ситуация с пьянством в стране стояла настолько остро, что газета „День“ выпустила разгромную заметку „Пьяная революция“. В ней газета бичевала бессилие большевиков и их двуличные попытки свалить всю вину за пьянство на буржуазию.2072

Новый, 1918 год, также начался тревожно. Историк П. Е. Ковалевский констатировал, что пьяные погромы продолжались повсюду, и борьба с ними вылилась в новое дикое пьянство. По словам очевидца, вина и ликёры выливались из погребов пожарными трубами, и люди тут же на мостовой десятками перепивались, глотая пропитанный вином снег. Каждый день на местах борьбы с пьнством оставались трупы. Ковалевский вспоминал: „Около нас таким образом 'очищали' погреб Шитта, и вино несколько дней лилось по канавам. Зрелище было ужасное.“2073

Вопреки общепринятому мнению, даже после установления советской власти на территории большей части России, власть большевиков в ряде городов была далеко не абсолютна.

В некоторых центрах продолжали существовать старые гражданские структуры. Так было, в частности, во Владивостоке до весны 1918 года. В этом дальневосточном городе образовалось своего рода двоевластие. Такое положение дел в сочетании с саботажем служащих бывшей Городской Управы большевик Т. Свидерский назвал „невыносимым“.2074 Отношения между старой администрацией и советскими органами в ряде городов были чрезвычайно напряжёнными. Раскол Советов на меньшевиков, эсеров и большевиков мешал власти РСДРП(б).

Характерным примером в этом отношении был Архангельск. Там ситуация была очень сложна. Фракция большевиков в Совете была слаба. Мурсовет не хотел больше считаться с Архангельском. Матросы Центрального комитета флотилии Северного Ледовитого океана (Целедфлот) раскололись. Дело дошло до взаимных арестов.2075