Народные русские легенды А. Н. Афанасьева

Как Христос, ходят по земле и святые; в легендах г-на Афанасьева упоминаются св. Никола, Илья-пророк, св. Касьян, св. Пятница и особенно Егорий Храбрый, личность особенно любимая народным преданием. Странствования святых иногда рассказываются совершенно так же, как хождение Спасителя: святой Никола научает одного жадного попа, который мало его уважал, и играет ту же благодетельную роль, — разница только в именах. В других случаях вводятся любопытные отношения между святыми — отношения, принадлежащие, кажется, одной русской легенде, потому что русский народ весьма ревниво смотрит за должным почитанием святых. Например, св. Никола покровительствовал одному мужику, который почитал его день, но зато совершенно забыл Илью-пророка; последний решается наказать его, посылает град на его поле, но Никола предупреждает беду; Илья-пророк отнимает у хлеба спорынью, но св. Никола помогает и здесь. Последнему легенда, согласно с народными представлениями, приписывает больше силы и знания. Очевидно, что в этом случае легенда составлялась только для подтверждения понятия, существовавшего в народе еще раньше. Любопытно видеть, как народ сочиняет легенду, чтобы объяснить себе простой факт, почему св. Касьяну поют молебны только в високосные года, а Николе два раза в год. Они шли однажды по дороге и встретили мужика, который увязил свой воз; Касьян не захотел помочь ему, чтобы не замарать своего райского платья, а Никола напротив помог мужику вытащить воз… Происхождение этих легенд объясняется довольно просто. Одни проистекают прямо из евангельского предания, основа их очень немногосложна и не нужно делать никаких мудреных предположений, чтобы объяснить, почему они так сходно повторяются у разных народов. Чтобы пользоваться личностью Спасителя для поэтического рассказа, легенда должна была только поставить ее между людьми и характер предания определяется сам собой: Христос на земле мог только применять свое учение, и он или награждает добрых, или наказывает злых. Действие остается всегда в кругу народной сельской жизни, как и всегда народные произведения рисуют только свой быт, свои обычаи и нравы. Другие легенды, как приведенные нами предания об Илье-пророке, Николе и Касьяне, происходят из готовых уже понятий и только дают им поэтическое объяснение. В народе существовало, например, убеждение, что цыган не может жить без воровства, и легенда рассказывает, что когда св. Георгий, принимавший по нашим преданьям большое участие в управлении земельными делами, спрашивал на небе о том, чем жить цыгану, ему сказано было прямо, что цыган тем и будет жив, что украдет. В преданье о св. Пятнице баба, работавшая в день этой святой, была наказана и получила прощение только тогда, когда обещала поставить ей свечку и не работать по пятницам. Легенды о св. Георгии, собранные у г-на Афанасьева далеко не полно, представляют больше трудностей для объяснения; вероятно, они уже очень давно вошли в область народного воображения и соединились с другими повериями от нашего мифического эпоса, так что содержание их несравненно обширнее и сложнее, чем содержание обыкновенной легенды. Наконец, легенда о царевиче Евстафье перешла в народ из рукописных житий; «Повесть о царе Аггее» напечатана издателем прямо из рукописи как совершенно подходящая под разряд легенд, тем более что в народе нашелся очень близкий вариант этого рассказа: происхождение его, однако, несомненно книжное. Точно также взят из книги известный рассказ о том, как монах успел между заутреней и обедней съездить в Иерусалим на бесе, которого он поймал в рукомойнике. Чтобы кончить с новозаветными личностями легенды, заметим еще, что в издании г-на Афанасьева мы не находим преданий о Богородице, хотя нельзя сказать, чтобы их не было в народе. Эта часть легенд далеко не получила в русском народе такого обширного развития, как на западе. Там это была любимая личность католического предания и легендарной литературы; почитание Мадонны сделалось одним из господствующих догматов народной религии, и отсюда произошла целая масса разнообразных легенд: у нас соответствуют им только небольшое число общенародных сказаний. Часть их собрана в «Стихах» г-на Киреевского; сборник г-на Афанасьева не дает здесь почти ничего.